Пётр Самотарж - Одиночество зверя

— В России не сажают за критику властей.

— У нас сотни политзаключённых! Оппозиционных политиков и журналистов даже убивают, но вы предпочитаете делать благородное лицо.

— В Уголовном кодексе нет политических статей. Все сидят по уголовным обвинениям, но своих сторонников среди них вы объявляете политическими узниками. Таким образом, вы сами же размениваете свой авторитет в общественном мнении на желание порадеть родному человечку!

— Ваши уголовные обвинения высосаны из пальца вашей прокуратурой и проштампованы вашими послушными судами.

— Это ваше личное мнение.

— Во-первых, далеко не только моё — по результатам социологических исследований судебной системе не доверяет большинство граждан России. Во-вторых, не просто мнение, но во многих случаях — и решение Европейского суда по правам человека.

— Далеко не во всех случаях. Во всех демократиях гражданское общество не доверяет полиции и судам — это один из признаков свободы. Люди не готовы видеть в государстве непогрешимую всемогущую силу, поскольку хорошо осведомлены о его несовершенствах. Вы ведь не станете отрицать, эти самые социально-экономические и политические проблемы, о которых вы говорили, широко обсуждаются в обществе? Если бы всех критиков правительства сажали, то сидело бы полстраны.

— Сажают тех, кто представляет реальную опасность для правящей элиты. Зачем трогать удобных идиотов, толкущих воду в ступе или предлагающих сталинские методы решения проблем? Они даже выгодны — правительство на их фоне выглядит необыкновенно привлекательным. Вы сажаете тех, кто называет имена реальных высокопоставленных коррупционеров и располагает документально подтверждёнными обвинениями против них, и тех, кто предлагает рецепты реального выхода из создавшегося тупика, а не имитирует оппозиционную деятельность.

— Например, Авдонина? — иронично заметил Саранцев.

— В том числе Авдонина.

Ладнов словно заледенел в своей решимости высказаться прямо в лицо противнику. У него всё получалось: он успешно подавил волнение, не повышал голос и смотрел прямо в глаза Саранцеву.

— Далеко не только Авдонина. Наши списки политзаключённых не засекречены — ваши спецслужбы имеют к ним свободный доступ, как и любой желающий.

— Авдонин сидит за налоговые нарушения, и в магазинах, насколько мне известно, уже продаются книги о схеме оптимизации налоговых платежей, которую он применял — надеюсь, впредь никто больше ей не воспользуется.

Саранцев взял тон школьного учителя, разъясняющего малолеткам теорему Пифагора, и Ладнов без всякого предварительного замысла принял роль хулигана.

— Действующая система государственного администрирования бизнеса вообще и налоговая система в частности предназначены не для стимулирования экономического развития и наукоёмких отраслей промышленности, а для выкачивания из экономики всех соков ради химерических военных и прочих программ. Правоохранительные и прочие властные органы не обеспечивают правопорядок, а выбивают из бизнеса взятки за исполнение своих же прямых обязанностей. Если предприниматель отказывается платить, у него отнимают бизнес, а его самого сажают. Не получится посадить — не важно, бизнес всё равно у него отобран. Люди вместе со своими деньгами бегут из страны, поскольку любая свободная деятельность, и экономическая, и политическая, и общественная требует просто героических усилий в противостоянии с коррумпированными бюрократами.

— Вас послушать, так может создаться впечатление, что у нас уже нет никакой экономики. Но в действительности она ведь есть и функционирует.

— Да, на смазке из личных и коррупционных связей. Экономика неэффективна, затратна, не способна к саморазвитию, к инновациям — держится только на нефтегазовых доходах. Не получив свободу во всех её проявлениях, Россия просто погибнет, и вина ляжет в том числе и на вас. Будет поздно объясняться и оправдываться, вы должны уже сейчас начать самые решительные действия.

— Какие ещё действия?

— Думаю, вам следует начать с очищения верхних эшелонов власти. Никто не должен стоять выше закона.

— А кто стоит выше закона? Вам известно о каких-то правонарушениях, допущенных членами правительства? Тогда ваш долг — заявить о них в прокуратуру, но быть готовыми ответить за ложный донос, если обвинение не подтвердится.

— Конечно, не подтвердится — кто же по собственной воле согласится сесть в тюрьму? Не для того власть брали. А раз уж взяли, теперь прокуратура к ним без команды и близко не подойдёт.