Ричард Аппиньянези - Доклад Юкио Мисимы императору

Мне захотелось снова увидеть Юики и поговорить с ним. Мне надоели геи, которых можно встретить на вечеринках и в барах, и я брезговал сближаться с теми из них, которые околачивались в парках и злачных местах, торгуя своим телом. Мне неистово хотелось вновь насладиться чистой красотой Юики.

Несколько раз я пытался дозвониться до Юики, но не заставал его дома. Однако в конце концов я услышал в трубке его голос. Мне не пришлось уговаривать его встретиться со мной. Юики был рад моему звонку.

– Я должен ночевать в спальне Корпуса, – сообщил он. – Но в следующие выходные получу увольнительную.

Я забронировал номер в отеле в районе Цукидзи, около порта. Место не слишком приятное, но здесь мы могли не опасаться, что нас увидят знакомые. Юики был одет в штатское, через его левую щеку тянулся большой шрам, на который были наложены швы.

– Ну и вид у тебя! – воскликнул я. – Что случилось? Юики объяснил, что вместе со своими товарищами по Корпусу участвовал в схватке с бандой корейцев. Они дрались на мечах.

– Неужели тебе нравится уродовать свое лицо?

– Мы должны избавлять нашу нацию от инородных элементов.

– Когда произошла схватка?

– Вчера.

Раскаленным летним вечером в номере отеля было душно. Напрасно мы обмахивались веерами, это не приносило прохлады. Мы разделись – не для того, чтобы предаться страсти, а потому, что было невыносимо жарко. Юики вел себя очень сдержанно. За последние три месяца он сильно изменился. Из вспыльчивого, угрюмого юнца он превратился в уверенного, спокойного молодого человека. И хотя сидевший сейчас напротив меня Юики был совершенно голым, казалось, что он был одет в костюм, застегнутый на все пуговицы. Полное достоинства поведение Юики провоцировало меня, мне хотелось задеть его за живое.

– Значит, вчера ты заглянул в глаза смерти, – промолвил я, стараясь, чтобы в моем голосе не слышалось насмешливых ноток. – Тебе не было страшно перед лицом реальной угрозы?

– Нет.

– Скажи, действительно ли ощущение близости смерти является восхитительным чувством?

На лице Юики появилась детская улыбка.

– Вы говорите как актер на театральной сцене. Мне нечего вам сказать. Я не ощущал близости смерти, у меня было такое чувство, как будто я нахожусь внутри нее.

– Внутри нее? Звучит очень патетично. Наверное, тебя научили этому в Молодежном корпусе национальных мучеников.

– Вы пригласили меня сюда для того, чтобы издеваться надо мной?

– Конечно, нет. Прости, если мои слова обидели тебя. Но, пойми, мое любопытство вполне оправданно. В конце концов, ты ведешь теперь необычную жизнь, которая не может не вызывать интереса у такого человека, как я.

– У неисправимого нигилиста?

– Точно, у верного себе нигилиста. Скажи, чему вас учат в Корпусе мучеников?

– Нас учат методам ведения сельского хозяйства…

– Ах да, в соответствии с принципом «возвращения к земле», который проповедуют буддисты школы нитирэн.

– Если вы обо всем знаете, то зачем тогда спрашиваете?

– Продолжай, пожалуйста.

– Мы занимаемся бодибилдингом и изучаем военное искусство. Каждый кадет Корпуса должен весить по крайней мере сто пятьдесят фунтов. – И тут Юики выразительно посмотрел на мое хилое тело. – Кадеты должны воздерживаться от алкоголя. Западные танцы, фильмы и джаз, а также некоторые игры запрещены.

– В том числе и бейсбол?

– Бейсбол тоже запрещен.

– Но ведь ты с детства входил в команду поддержки бейсболистов.

– Я был тогда маленьким и глупым.

– Другими словами, вам запрещены все формы морального разложения. К вам предъявляются очень высокие нравственные требования.

– От нас требуется истинно японское поведение, которое по самой сути своей глубоко нравственно.

– Понятно. Но тогда зачем ты принял мое приглашение и пришел сюда?

Юики не ответил. Он рассматривал свой большой потертый похожий на хризантему веер.

– У вас черствая душа, которую можно сравнить с куском засохшей кожи, – наконец заявил он.

Слова Юики задели меня за живое, они были верны по своей сути. Я действительно напоминал сам себе сморщенный бурдюк из ломкой сухой кожи, в который заключены мои больные внутренности. Всю эту неделю у меня болел живот, и я боялся, что приступ начнется прямо сейчас, на глазах у Юики.

– Как ты полагаешь, чем мы будем заниматься в эти выход-вые? – спросил я.

– Будем мирно беседовать, как добрые друзья, и играть в разрешенные игры.

И Юики достал из своего портфеля деревянную коробку.