Юкио Мисима: Парчовый барабан

Юкио Мисима

ПАРЧОВЫЙ БАРАБАН

Одноактная пьеса

Пер. с японского Г. Чхартишвили

ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА:

Ивакити - старик уборщик

Каёко - секретарша

Харуноскэ Фудзима - учитель танцев

Тояма - молодой человек

Канэко - дипломат

Хозяйка модного ателье

Ханако

Модистка

Центральная часть сцены представляет собой проем городской улицы. Слева и справа - третьи этажи двух зданий, с окнами и вывесками. Слева находится юридическая контора: старомодная, скромно обставленная комната, вместилище доброты, искренности. Там стоит кадка с деревцем. Справа модное ателье, обставленное ультрасовременно. Эта комната - вместилище зла и фальши. В углу - большое трехстворчатое зеркало. Весна. Вечер.

Юридическая контора.

Ивакити (подметает комнату, постепенно перемещаясь к окну). Ну-ка в сторонку, в сторонку ноги-то убери. Пыль из-под тебя не выметешь.

Каёко (достает из потрепанной сумочки зеркальце и, повернувшись поближе к свету, подкрашивает губы). Щас-щас, минуточку. Мне совсем чуть-чуть осталось. (Ивакити делает вид, что хочет веником задрать ей юбку.) Ах ты, старый развратник! Что творится со стариками - прямо беда. Ужас до чего сексуально озабоченные. (Наконец встает.)

Ивакити (подметая). Сами вы озабоченные, вертихвостки. Когда девушке девятнадцать-двадцать, ей без помады куда лучше. Спроси хоть у своего ухажера - ему некрашеные губки, поди, больше по сердцу.

Каёко (смотрит на часы).Что поделаешь, дедушка, что поделаешь. Не можешь одеться как хотела бы - так хоть губы подкрасишь. (Снова смотрит на часы.) Вот свинство. Почему бы ему не кончать работу в одно время со мной? Сиди тут. А по улице болтаться опасно - кафе, витрины, того и гляди, на что-нибудь потратишься.

Ивакити. А я, признаюсь тебе, за всю свою жизнь в кафе ни разу не был. Так, на улице перехватишь чего-нибудь, и ладно. Но уж зато мне в точности известно, где с лотка хороший суп продают, а где - пойло. (Кивает на пустой письменный стол.)

Как-то раз хозяин отведал на улице супу по моему совету. Очень хвалил. А мне приятно - будто я его у себя дома угостил.

Каёко. Что-то дела у нашего хозяина все хуже и хуже.

Ивакити. А напридумывали законов-то. Страшное дело. Вот и развелось адвокатов, как собак нерезаных.

Каёко. Может, ты и прав. Такое, казалось бы, место бойкое...

Ивакити. Просто хозяин нипочем не возьмется, если в деле хоть какая кривинка есть. Не выносит окольного да кривого. (Оглядывается на картину, висящую на стене.) Вон, картина на стене чуть-чуть покривится - и то ругается. За такую прямоту я его и уважаю. И работать на него буду сколько сил хватит.

Каёко (открывает окно). Гляди-ка, ветер стих.

Ивакити (подходит к окну). Это хорошо, весной такие поганые, пыльные ветры дуют... Ох, благодать. Откуда это так вкусно запахло?

Каёко. С первого этажа, из китайского ресторана.

Ивакити. Вот это запах! Недаром, знать, деньги такие дерут!

Каёко. Ты посмотри, дед, какой закат! Стекла в окнах так и пылают.

Ивакити. А вон голуби. Это они на крыше того дома живут, где редакция. Ишь, кружат... Красота...

Каёко. Вот что значит любовь. Ты прямо поэт стал.

Ивакити. Любовь-то любовь, да безответная. Не то что у тебя.

Каёко. Ты так и не узнал, как зовут твою принцессу?

Ивакити. Я ее зову "Лунная Азалия".

Каёко (показывает на цветочную кадку). Вот азалия. Деревце как деревце. Ничего особенного.

Ивакити. Ох, полить-то я и забыл. (Убегает.)

Каёко. Сбежал. Застеснялся.

Ивакити (возвращается с лейкой). Прости, азалия, прости. Скоро распустишь новые листочки? (Поливая, гладит листья.) "Черные локоны листвы..." Здорово сказано, да?

Каёко. Что, ответа все нет?

Ивакити. Нет.

Каёко. Нехорошо. Стыдно на письма не отвечать. И я зря, что ли, взад-вперед бегаю, послания твои таскаю? Сколько уж отправил-то?.. Ну да, сегодня как раз тридцатое.

Ивакити. А еще перед тем семьдесят, да боялся отправлять. Семьдесят дней подряд сгорал от любви, писал письма и потом сжигал. Спасибо ты пожалела старика, согласилась передавать. А то бы я так духу и не набрался... Сколько же я всего написал?..

Каёко. Эх ты, математик. Ровно сто получается.

Ивакити. Ох, горе-горькое, любовь безответная.

Каёко. А ты настырный.

Ивакити. Я иногда хочу забыть о ней, правда, хочу. Только еще хуже расстраиваюсь. И так мука, и этак - лучше уж любить. Каёко. И за что на тебя напасть такая?

В комнате справа зажигается свет.

Ивакити.