Владимир Некляев - Лабух

— Хоть вы вели себя похабно, — утром завел меня в процедурную палатный доктор, — мне все же показалось, что у вас к той высокой юной даме… — он сделал паузу, осматривая романчика… — к той обольстительной юной даме претензии намного большие, чем просто секс.

Такого разговора от него никак я не ожидал, но, если уж он начал…

— Вам не показалось. Большие.

— Мне не показалось… — Иосиф Данилович моим ответом был, вроде бы, весьма обрадован. — Тогда, значит, показалось вам.

Я не понял.

— Что?

— Что претензии у вас… — он поднял палец, показав вверх, и еще раз повторил с особым каким–то значением… — к той прелестной юной даме большие, чем секс.

Мне скучновато стало: я подумал, что он импотент. И спросил:

— У меня как с хозяйством?

— Одевайтесь, — отмахнулся Иосиф Данилович. — С этим вы можете предъявлять любые претензии кому угодно. А вот с большим… — он посмотрел насмешливо. — Ведь вы подумали сейчас, что с моим хозяйством что–то не так?

Это смутило.

— Свои у меня хлопоты…

— Подумали, подумали… Так вот: нормально все! Только у меня, как и у вас, для больших претензий нет никаких резонов. Ресурсов. Энергии. Батарейки сели…

— Я пойду?.. — поднялся я, и Иосиф Данилович не стал задерживать.

— Как хотите, но можете и послушать, это в сфере ваших интересов… Женщина где–то к пятидесяти уже не может забеременеть, родить ребенка. Если разобраться, это кара, так как она еще способна, в отличие от мужчины в том же возрасте, любить…

Я шел к двери…

— А мужчина не способен?

— А мужчина… теоретически… способен отцом стать хоть в возрасте Мусафаила за минуту до смерти. Так как, по–вашему: мудрая природа, наказав… или, скажем, ограничив женщину, не уравновесила этого, ни в чем не ограничила мужчину?

Вернувшись, я снова присел.

— Вы диссертацию пишете? Так вроде бы не ваш профиль…

— Ограничила… — заходил из угла в угол по процедурной Иосиф Данилович. — И еще как… Все, что мы собой представляем, это, во–первых, генетический набор и, во–вторых, функции клеток головного мозга. Так вот, есть один–единственный ген и всего около миллиарда клеток, отвечающих за воспроизводство в нас той высокой, высококачественной энергии, которая обеспечивает нам возможность светиться. То есть любить, Роман Константинович!.. В женщинах энергия эта вырабатывается до самого конца, до последних мгновений, лишь немного угасая, а в мужчинах ген любви чик — и ломается, и клетки свои функции теряют. Напрочь. Катастрофа на атомной электростанции, понимаете?.. — И вдруг палатный доктор, остановившись в углу, словно самим собой в него загнанный, вскричал: — Одна радиация от нас после сорока!

Проблемы у него… А не скажешь, никогда не сказал бы.

Я переспросил:

— Целый миллиард отмирает?

— Сто процентов.

Как на выборах, если бы я голосовать ходил…

— Сразу после сорока?

— Сразу. Годом раньше, годом позже — не важно, — и он резюмировал: — Можете выписываться.

Многозначительно оно у него прозвучало: «Можете выписываться». После сорока…

Тогда не одному мне выписываться… Крабичу после сорока, Ростику после сорока… И я спросил, чтобы атлас тот анатомический не искать:

— А они не в затылке?

Ну, видели бы вы Иосифа Даниловича…

— Кто не в затылке?..

— Клетки те… Которых миллиард…

Говорю вам: ну, видели б вы его…

Выписываясь, я все думал, что для меня как раз важно: годом раньше или годом позже… Пока чик — и сломается.

И еще думал, что, если клетки те в затылке, то Ростику в любом случае — воду сливать. Никак не угадаешь, если уж тебя поранили — в какое бы место лучше?.. И вилкой ли, шаром ли…

Ли — Ли, которой не видел я почти неделю, про то, почему я не видел ее, даже не заикается, а рассказывает, как хоронили Игоря Львовича. Что ж, Игорь Львович теперь в сфере моих интересов. Жил — не был, умер — стал.

— Лидия Павловна удивлялась, что тебя нет…

— Она не знала, почему?..

— Знала, но удивлялась… Пришли все соседи наши (Ли — Ли так и говорит: наши, мои, значит, и ее), из академии, он там заведовал лабораторией какой–то секретной, человек тридцать, его ученики, один… (и тут Ли — Ли — я это потом вспомнил — потянула паузу, будто прикидывая, что и как сказать) …один из Америки прилетел, Лидия Павловна говорила, что ты знаешь его, еще бомжи, — представляешь, какая тусовка!.. И когда американцу наручники нацепили, бомжи в драку кинулись. Я с бомжами была…