Владимир Некляев: Кашинская квартира

Владимир НЕКЛЯЕВ

КАШИНСКАЯ КВАРТИРА

Рассказ

Алексей Севко работал когда-то с Вадимом Кашиным в одном проектном институте, где они оба мосты проектировали и оба познакомились со своими женами, Любой и Алёной, тогда еще невестами. И вот на днях Алёна, жена Севко, узнала от Любы, жены Кашина, что тот долго и тяжело болел, лежал в больнице, оттуда его выписали, потому что безнадежный — пусть дома помирает. «Как это — пусть дома помирает?..» — не понял Алексей жену, а та отмахнулась: «Почем я знаю. Люба так сказала! Мне до лампочки…»

Алёна от всего, что ей ни скажи, отмахивается, махальщица… Все ей до лампочки. Это Алексей должен был заметить еще тогда, когда они в проектном институте познакомились. Но не заметил. Женился, двое детей. Сын и дочка. Сын, похоже, и неплохой, в отца, так теперь поздновато замечать, что жена от всего отмахивается. Не тот период.

Они, Севко и Кашин, обе свадьбы (Алексея с Алёной и Вадима с Любой), как одну сыграли. Так и дешевле вдвое, и во всем остальном вдвое выгоднее было. И вот тогда, на этой общей свадьбе, они договорились дружить и всем, что у них будет, делиться.

Выпили лишнего — вот и договорились. Но не отвечать же всю жизнь за то, что сделал когда-то по молодости да подшофе…

Севко так к этому и относился, а Кашин договоренность эту воспринимал всерьез. На самом деле делился. Ну, не всем и не всегда. Можно даже сказать, что только однажды, когда в лото однокомнатную квартиру выиграл. Тогда Василию, сыну Севко, который успел жениться и ребенка заиметь, было негде жить, так Кашин выигранную квартиру уступил. Не за так, конечно, а за полцены, и еще сколько Севко ему поставил, а ведь Кашин что попало

не пьет, — тем более удивительно, что так тяжело заболел, но все одно: кто тебе сегодня за полцены свою квартиру уступит, когда ее можно сдать — и пей, сколько влезет. Нет, Кашин все же, когда здоровый был, в чем-то помогал, и надо бы его, больного, навестить.

«Навести, — отмахнулась Алёна. — Но вот что будет, если ты к нему придешь, а он возьмет да помрет!»

Севко об этом и сам думал. Не думал, правда, что Кашин, когда он к нему придет, сразу помрет, а думал, что вдруг ему хуже станет — и как тогда быть? Не приходил к нему Севко — было лучше, а пришел — стало хуже… Люба такого набалабонит! Не только о полквартире, выигранной в лото, а обо всех мелочах вспомнит. Если гвоздь какой брал Севко у Кашина, она и гвоздь припомнит, она такая…

Хорошо еще, что не на Любе он женился. Хотя то, что женился на Алёне, не лучше. Но на ком-то надо было жениться. Если бы не женился, не было бы сына… А не было бы сына, так и не нужна была бы эта, за полцены, квартира! И ничего Севко не был бы Кашину должен! Все хорошо было бы, если бы не сын оболтус, который не то что квартиру — куртку, курточку ребенку купить не может! Алёна вчера весь город обегала, искала, где подешевле. А курточки теперь — раньше за такие деньги квартиры покупали… И вот надо тащиться к Кашину, ведь Севко ему обязан, узнавать, гадая, хуже или лучше ему станет, умер он или еще не умер.

— А что у него… рак?.. — спросил Алексей жену, но та отмахнулась: «Что-то заразное, мне до лампочки».

Ну вот, еще и заразное… Кашин всегда любую заразу первым подхватывал. Хоть птичий грипп, хоть свиной — Кашин тут как тут. И сам на бюллетень, а ты за него работай.

Вон мост через Вяллю проектировали, который обвалился. Почему обвалился?

А потому, что Кашин свинкой заболел. Детскую инфекцию подхватил! И слег. Надолго слег, с осложнением каким-то… На почки, или еще на что — Севко уже забыл. А в институте проектном, где они вместе работали, он один, Кашин, и был мостовиком. Севко тоже мостовиком был, по одной специальности политех кончили, но… как бы это сказать… не сложилось на практике. И не только у Севко не сложилось. Кроме него в том институте проектном еще трое мостовиков в штатном расписании числились. Всего, вместе с Кашиным, их было пятеро, а Кашин слег с детской инфекцией — и мост через Вяллю рухнул. Хотя директор института при всех, чтобы все слышали, сколько раз Кашину говорил: «Кашин, теперь инфекции всякие, инфлюенции, не таскайся ты, где попало!»

Впрочем, где этот Кашин таскался? С такой женой, как Люба, по инфлюенциям не потаскаешься. Но свой долг, ответственность перед коллективом он обязан был понимать! Так нет, не понял. Вот не было в нем этого: ответственности за коллектив. Даже тогда, когда мост рухнул.

Вдруг Севко поймал себя на том, что думает про Кашина, как про покойника.