Владимир Некляев: Кашинская квартира

«Не понимал, не было…» Неужели помрет? Или уже помер? Нет, в институте знали бы, на венок бы скинулись. В институте всегда, когда кто умирал, скидывались на венок. А Кашин и тут выделялся: «Я, может быть, сам, отдельно цветы хочу купить! Живые, а не бумажные!» Так иди и купи, кто тебе не дает?! А на венок скинься. Люба, что в профкоме за покойников отвечала, даже к тем, кто давно в институте не работал и уже на пенсии был, ходила, чтобы они скинулись: коллектив есть коллектив. Без него на пенсию не выйдешь, без него не умрешь. Вон Зусман в Израиль уехал, когда мост обрушился. Как раз он, Зусман, к этому мосту, можно сказать, и отношения не имел, а уехал. И в Израиле умер. Так все равно коллектив скинулся на венок, — и на стол, за которым Зусман сидел, тот венок положили.

Вот интересно: умер бы Зусман, если бы в проектном институте в отделе мостовиков остался, или нет?.. Простой, кажется, вопрос, а нет ответа. Никто из мостовиков, кроме Зусмана, пока не умер, но это же не значит, что и Зусман был бы жив.

С того моста через Вяллю грузовик свалился. Водитель утонул. Поэтому был суд, и Кашин на суде заявил, что он успел спроектировать только опоры, которые стоят, как и стояли, а к пролету, который обрушился, не имеет, как и Зусман, никакого отношения. Такое заявление не только Севко, но никому, даже Зусману, не понравилось, потому что весь институт выступал на суде коллективом, а Кашин — сам по себе. Его заранее предупредили, что ответственными признают строителей, а не проектировщиков, а он все равно — отдельно. Как с теми цветами на похороны. Но тут тебе не покойники — коллеги! Они тебя на дни рождения приглашали, ты с ними праздники отмечал! Ну хотя бы женский день Восьмое марта… И что оказалось? Оказалось, Кашин уже давно хотел сказать, что квалификация сотрудников института низкая, им только туалеты придорожные проектировать — и то на одно очко.

Обиделся тогда Севко на Кашина, а кто бы не обиделся? На одно очко… Да весь институт обиделся! На общем собрании Кашина разбирали, постановили выразить недоверие и уволить. Выгнать! Недоверие высказали, но не выгнали, ведь все же институт проектный, кому-то что-то надо проектировать. А тут еще Зусман уехал… Так Кашин совсем возгордился: смотри-ка, его и заменить некем! Может, из-за своей гордыни и захворал, к гордецам любая зараза скорее пристанет.

Севко на том собрании погорячился: сказал, что все знают про его с Кашиным дружбу, но такого высокомерного отношения к коллективу он и другу не простит никогда — даже у гроба! Так и ляпнул: у гроба! — вот как его занесло. Теперь придешь Кашина проведать, а ему хуже станет или он умрет, так что?.. «Это ты его в гроб и вогнал!» Разве собрание не вспомнят? Еще как вспомнят, ведь институт проектный — тот еще коллектив. Одна Люба чего стоит…

Однажды Люба, в институте, когда Восьмое марта отмечали, затащила Севко в туалет и сказала, что любит и всю жизнь любила не Кашина, а его, Севко, и за Кашина пошла, чтобы к Севко ближе быть, потому что Кашин и Севко дружили. Такую она принесла жертву — и за это требует хоть каплю простого женского счастья. Одно свидание, ей больше не надо. Этого хватит ей до гроба.

Из-за того, что она гроб приплела, Севко немного напрягся, но не настолько, чтобы отказать женщине в ее последнем желании. Люба договорилась с какой-то своей подругой о квартире, дала ему ключ. Чтобы он первым пришел и ее ждал. Так ей будет казаться, что это, мол, не тайное любовное свидание, а как будто они давно вместе — и он ее каждый день ждет.

Севко купил цветы, шампанского, конфет. Ну как обычно, джентльменский набор. Пришел в квартиру, стал ждать… Открыл дверь на звонок и увидел Кашина. С джентльменским набором.

Вот что бабы в женский день выдумали!.. Алёна в том же институтском туалете наплела Кашину то же самое, что Люба наплела Севко. Как будто любила и любит его, Кашина, а за Севко пошла, чтобы к Кашину ближе быть, потому что Севко и Кашин дружили. Такую она принесла жертву — и за это требует хоть каплю простого женского счастья. Одно свидание, ей больше не надо. И назначила Алёна свидание Кашину в той же квартире, от какой Люба дала ключ Севко. Вот джентльмены и встретились. А через пару минут обе дамы явились…

О-о-о, что было!

Это Люба, змея, подстроила, Алёна до такого не додумалась бы, отмахнулась…

Хорошо все-таки, что он на Алёне женился. Кашин женился на Любе — и что? Лежит, помирает.

Что у него там? Может, и не зараза никакая. Но не в том проблема, зараза или не зараза… Проблема в общем… Можно сказать: в жизни.

Читать дальше