Рышард Клысь - «Какаду»

Ксендз неуверенно ступает шаг-другой в их сторону, потом бежит.

А над оврагом кружится огромная стая тоскливо каркающих ворон, чернеющих на фоне залитого солнцем неба, словно сутана ксендза.

Рен врывается в избу и сталкивается лицом к лицу с Фабианом. Они смотрят друг на друга с нескрываемой ненавистью.

— Так-то вы выполняете задание? — цедит сквозь стиснутые зубы Рен. — Не понимаете, где находитесь?

Фабиан чуть сощуривает глаза, усмехаясь.

— Зато ты все понимаешь, да?

— Что вы здесь делаете?!

— Нам лучше знать, что надо делать, — говорит Фабиан. — Или мы похожи на недоумков?

— Чего вы хотите от этой женщины? — спрашивает Рен.

— Прочисти мозги! — орет Фабиан. — Может, сам догадаешься, чего можно хотеть от женщины…

— Мы пришли сюда не затем, чтоб насиловать баб.

— Не твое собачье дело.

— Да что ты на него, как последний дурень, слова тратишь, — отзывается Посвист. — Какого черта цацкаться с этим щенком?

Рен отступает к двери, ни на мгновение не выпуская из рук пистолета. Отойдя в сторону и прислонившись к стене, он коротко приказывает:

— Марш отсюда! Ну, живо!

Те смотрят друг на друга. На кровати сидит почти голая женщина и, закрыв ладонями лицо, тихо всхлипывает. Посвист сплевывает на пол в сторону Рена и после короткого колебания направляется к выходу. В дверях на секунду останавливается.

— Ну, фрайер, мы этого тебе не забудем, — заявляет он.

Рен с негодованием качает головой.

— Знаете, кто вы? Подонки!..

— Вы банда преступников, — захлебывается ксендз в отчаянии, — убийцы без капли совести! Как вы могли застрелить этого мальчика, который не причинил вам никакой обиды…

Они уныло толпятся перед ним с опущенными головами и даже не пытаются оправдываться.

Ксендз сидит на земле, поджав ноги. На коленях у него покоится голова Войтека. Тот мертв. На груди темнеет пятно крови.

Ксендз прячет лицо в ладони и на какую-то минуту застывает. Потом осторожно опускает голову мальчика на землю и, перекрестив его, принимается читать по латыни молитву за упокой души усопшего.

Двое с винтовками снимают в молчании шапки.

Над их головами по-прежнему кружится стая каркающих ворон.

— Кто тут стрелял? — обращается Грозный к приближающимся к нему людям.

Вперед выходит Дзик.

— Не мы…

Они подходят ближе. Посреди вооруженной группы стоит избитый до крови крестьянин. Рубаха у него разорвана, он едва держится на ногах.

Грозный глядит выжидающе на Дзика.

— Кто это такой?

— Партийный, — злорадно поясняет Дзик. — Он тут ерепенился, так мы его чуток обласкали…

Крестьянин поднимает опущенную голову, откидывает со лба волосы и говорит Грозному:

— Ну, пан поручик, перебрали вы меру…

Грозный вглядывается с удивлением в мужика.

— Это вы, Галица?

— Значит, все-таки узнали меня?

— Помилуй бог, вы — и в партии?

Крестьянин молчит. С нескрываемой враждебностью смотрит на Грозного.

— Но вы ведь всегда были против красных, — недоумевает Грозный. — Что случилось, почему вы поменяли взгляды?..

— Ничего я не менял! — заявляет крестьянин со злобой. — Как был против коммуны, так и буду, как бог велел…

— Так зачем вы полезли в партию?

— А вы что здесь делаете, с этими бандитами?

— Это к делу не относится, отвечайте на мой вопрос…

— Я не знал, что вас так задевает за живое и пан Миколайчик [26] Станислав Миколайчик (1901–1966) — премьер польского эмигрантского правительства в 1943–1944 гг., с 1945 г. — член Временного правительства Народной Польши. В 1947 г. бежал за границу. …

— При чем здесь Миколайчик? Что вы его-то приплетаете?..

— А за что же тогда меня избили? — кричит крестьянин. — Я ведь из партии Миколайчика.

— Вы в ПСЛ [27] ПСЛ (Польске Стронництво Людове) — Польская крестьянская партия. Основана С. Миколайчиком в 1945 г. ?

— А как же! Не могли людей спросить? Об этом каждый воробей в деревне чирикает…

Грозный резким движением поворачивается к Дзику. Хватает его за лацканы куртки, притягивает к себе и с яростью орет:

— Что ты, дуралей набитый, натворил? Я велел тебе красных искать, а ты тащишь зеленого!..

— Он говорил, что партийный, — лепечет перепуганный Дзик.

— Оно верно! — признается крестьянин. — Говорил. Ну и что?..

— Прочь с моих глаз, дубина! — кричит Грозный на Дзика. Потом поворачивается к крестьянину: — Не держите на нас обиды, Галица. Мы пришли сюда призвать к порядку пэпээровцев. А против вас у нас ничего нет…