Патрик Уайт - Какаду

Одетый без особой тщательности, как того и требовали воскресный день и его миссия, мистер Неплох торопливо прошел по дорожке.

Не успела она отворить дверь, он обрушил на нее скороговорку, стараясь оживить ставшие избитыми слова:

— …как всегда, стучимся в двери ради Сердечного фонда. Желаете пожертвовать? — Он коснулся знака сердца, пришпиленного к рубашке.

Почти уверенная, что перед ней один из секты свидетелей Иеговы, она, увидев бумажное сердце, в первую минуту нахмурилась было, потом улыбнулась ей словно сон приснился, так вдруг пахнуло тарталетками с малиной, разложенными на пергаментной бумаге в одной из укрытых от треволнений кухонь ее детства.

— Да-да, — сказала она, вздохнув, и пошла по коридору за кошельком.

Была она высокая, худая, лицо изжелта-бледное. Как большинство жителей этого квартала, за долгие годы, что они прожили здесь, миссис Дейворен и мистер Неплох разговаривали друг с другом редко, лишь когда этого требовали приличия, да и то на улице; хотя никто не имел ничего против друг друга, сторонились только Фиггиса, владельца похоронного бюро, да в придачу доносчика.

— Вот, — сказала она, протягивая двухдолларовую бумажку, ровно столько, сколько от нее и можно было ждать. — Цены-то нынче! Растут и растут, а?

Если его улыбка могла показаться натянутой, так это он просто выписывал квитанцию, положив ее на колено.

— А инициал какой у нас будет? — спросил он.

— О, — ответила она. — Миссис О. Дейворен.

— Как насчет супруга? Не раскошелится на парочку монет?

— Не знаю, право. Его, может, и нет сейчас.

— Я видел, он вернулся. Прошел с заднего крыльца.

— Что ж, возможно, он и здесь… в задней половине дома.

— Вам не трудно его спросить?

На лице Клайда Неплоха появилась улыбка, благодаря которой дамы забывали о его неказистой фигуре и варикозных венах. Он любил очаровывать незнакомых людей; разумеется, он играл в открытую.

Вероятно, что-то подействовало на миссис Дейворен: если не его обаяние, так осеннее солнце, или бумажное сердце, пришпиленное к рубашке, или, всего вероятней, ее собственная душевная щедрость.

— Мы с мистером Дейвореном не разговариваем шесть… нет, должно быть, уже семь лет, — вдруг сказала она, вперив взгляд в бумажное сердце.

Мистер Неплох был ошарашен.

— Да ведь бывает же такое, о чем обязательно надо сказать… хоть иногда… мол, вынеси мусор или там заплати за молоко.

— Есть такое… да… тогда мы пишем на листках, нарочно для этого блокнот завели.

Наперекор всему мистер Неплох опять обаятельно улыбнулся.

— А что, если сунуть ему листок насчет пожертвования в Сердечный фонд?

— Ох, нет, не могу! — сказала она и переступила на лесенке, под ногами заскрипел песок. — Нет, просто не могу! — По всему видно было, что миссис Дейворен сожалеет о невольно вырвавшемся признании, и, однако, она продолжала еще опрометчивей: — Это началось из-за пичуги. Когда я уехала в Кьяму на похороны Эсси, он… он дал моей пичуге умереть.

Это ж надо!

— Зато у вас теперь какаду, — утешил ее мистер Неплох, протягивая квитанцию и кладя в карман рубашки шариковую ручку. — Совсем вроде ручной.

— Какаду? — Вид у нее стал такой испуганный, словно речь шла о тигре.

— Тот попугай перед домом… ходит вокруг дерева.

Быстро переступая большими ступнями тонких ног, миссис Дейворен прошла по асфальтовой дорожке до угла дома.

— Какаду! — прошептала она.

Под эвкалиптом, довольно большим для палисадника в здешних местах, вышагивал и топотал попугай. Мистеру Неплоху показалось, попугай злится. Зеленовато-желтый хохолок раскрылся, словно перочинный ножик со многими лезвиями. Потом какаду хрипло закричал, распахнул крылья и полетел через парк. Уродливо у него это получилось, неуклюже.

— О-о! — застонала миссис Дейворен. — Как по-вашему, он вернется?

— Должно, забыли запереть клетку, а?

— Ох, нет! Он дикий. Первый раз его вижу. Хотя, конечно, он может быть и чей-то. Вот огорчатся, когда увидят, пропал их попугай!

Мистер Неплох заспешил прочь.

— Как по-вашему, может, насыпать семечек? — В отчаянии миссис Дейворен громко требовала совета. — Я где-то читала, что семечки подсолнуха…

— Может, и так. — Клайд Неплох был уже у калитки; вот чем хорош сбор пожертвований — всегда есть что порассказать жене.

Миссис Дейворен пошла назад по дорожке и скрылась в доме.

Олив Дейворен обретала утешение, когда бродила по своему темному дому, если только не слышала, что и Он тоже бродит по дому, в другой половине, тогда брала досада.