Рышард Клысь - «Какаду»

— Как дела, щенок? — бодро спрашивает Фабиан. — Неплохо тебе здесь, а? Лежишь себе как царь, и барышня красивая у тебя для компании, а мы тем временем все в заботах…

Кордиан не отвечает. Грозный подходит к застланной одеялами скамейке.

— Ну, как дела? — спрашивает он. — Лучше себя чувствуешь?

— Да.

— Надо тебе чего-нибудь?

— Только покоя… Можете не утруждать себя.

— Ну, слишком вежливым тебя не назовешь.

Кордиан молчит. Вдруг раздается телефонный звонок. Все выжидательно смотрят друг на друга. Никто не решается взять трубку. Когда через минуту в комнате воцаряется тишина, Грозный обращается к доктору:

— Кто здесь обычно берет трубку?

— Секретарь.

— А если его нет?

— Пани Марта.

Грозный с удивлением смотрит на девушку.

— Ты тоже пэпээровка?

Девушка гневно морщит брови.

— Извините, но с каких это пор мы на ты?

— Спокойно, малышка! — вмешивается Фабиан. — Если ты будешь так невежлива с паном поручиком, мы тебе спустим трусики и всыплем как следует…

Кордиан с трудом приподнимается с ложа.

— Заткнись, хамло! — кричит он. — Как ты смеешь!?

— А что? Барчуку что-то не нравится?

Кордиан опускается без сил на свое ложе. В это время снова раздается телефонный звонок. Аппарат звонит долго и настойчиво. Грозный обращается к доктору:

— Возьми трубку. Только без глупостей.

Врач берет трубку.

— Алло! — говорит он. — Алло! Да-да. Кто? Управление безопасности? Понимаю. Нет. Ничего не заметили. Да-да. У нас спокойно. Товарищ Быра еще не приходил. Кажется, еще не вернулся из Живца. Хорошо, я ему скажу. Что такое? А, понимаю. Да-да. До свидания…

Повесив трубку, он озабоченно смотрит на Грозного.

— Вам надо отсюда смываться…

— Шутишь.

— Вас ищут…

— Это мне известно уже пять месяцев.

— Сюда должен кто-то приехать.

— Кто?

Доктор колеблется. Подумав немного, говорит:

— Шеф пропаганды из повятового комитета партии…

— Идиот. Не хотел бы я оказаться в его шкуре. Когда он приедет?

— Днем. На автобусе.

— Подождем его…

— Не понимаю! Что ты, собственно, надумал?

Грозный молча впивается глазами в девушку.

— Перестреляем всех пэпээровцев… — объясняет Фабиан, усмехаясь. — Соображаешь теперь, доктор?

Как только самолет исчезает за линией ближайших предгорий и умолкает рокот его мотора, в деревне, словно по мановению волшебной палочки, поднимается суматоха. Люди Грозного грубо врываются в дома, рыщут в сараях и хлевах, встречаемые яростным лаем собак и мычанием скота. Летучие патрули шныряют по дорогам. То тут, то там слышатся крики плачущих детей и причитания женщин.

К деревне на большой скорости мчится автомобиль. Это английский «лендровер» с заграничным регистрационным номером и большими надписями на капоте и дверцах: PRESS — PRASA [24] Пресса (англ., польск.). . Двое сидящих в машине мужчин понятия не имеют, что все время находятся под прицелом ручных пулеметов людей Фабиана, занимающих позиции на краю деревни.

— Дать по ним серию? — спрашивает один.

— Ты с ума сошел?

— Откинули бы копыта в два счета.

— Не помнишь приказа, остолоп этакий? Пропускать в деревню можно всех. Даже танк, если его сюда занесло. А выйти никто не имеет права!

— Это, наверно, какие-то иностранцы.

— Ну да! Видно же по машине.

На площади «лендровер» останавливают патрульные под командованием Вятра. Вся троица производит чрезвычайно выгодное впечатление. На них военная форма, на голове конфедератки, а на рукавах бело-красные повязки с надписью МО [25] Milicja Obywatelska (польск.) — милиция. . Вятр вскакивает на ступеньку машины и милицейским жезлом указывает водителю на корчму. Тот беспрекословно сворачивает. Из-под аркады корчмы появляются двое других военных с оружием наготове.

— Выходите! — командует Вятр, когда машина останавливается. — Проверка документов.

Двое мужчин покорно вылезают из автомобиля.

Антоний, пригнувшись, перебежками пробирается вдоль заборов в сторону костела и прихода. При виде патрулей бросается на землю. Наконец он добирается до церковной ограды. Перескочив ее, оказывается среди высоко разросшихся кустов малины. На дорожке прямо против него стоит ксендз с молитвенником в руке. Антоний прячет пистолет, который он держал до сих пор в руке, и неуверенно смотрит на ксендза.

— Чего вы здесь ищете, Быра? — спрашивает ксендз.

— Они хотят меня убить, святой отец. Ищут меня.

Ксендз закрывает молитвенник.