Олег Сенцов - Купите книгу — она смешная

— Ты Джим Гаррисон?

— Да, это я, генерал Франко Баптисто, — спокойно, но почему-то громче самого генерала ответил Джим. — Но это не единственное, что я знаю. Я знаю, например, что когда ты был полковником, то ты уговорил своего любовника застрелить тогдашнего главнокомандующего. Бедный Энрике, он сделал все, как ты просил. Потом ты лично руководил его пытками и расстрелом, но он тебя не выдал. Это ведь было тебе не впервой, помнишь, когда ты был капитаном, еще при колонии, то еще тогда расстреливал демонстрантов? А молодым лейтенантом, куда делись Лючия с ребенком? Ты был уверен, что их никто не найдет в том болоте и ты спокойно сможешь жениться на дочери своего полковника. А помнишь Анголу, Франко?

Динамики, все это время молча сопевшие (хотя это они, может быть, просто очень громко фонили), прервали свое молчание, видимо, обладатель небесного голоса не пожелал слушать о том, что происходило в Анголе, и послышался сиплый крик: «Огонь!» Ничего не произошло, и после небольшой паузы голос застрочил как из так и не выстреливших пулеметов: «Огонь! Огонь! Огонь…», постепенно захлебываясь, он перешел на хрип и затих. К тому времени Джим уже был на гребне траншеи и кто-то из ближайших к нему солдат, стоя на одном колене, уже пытался поцеловать край его простыни, той самой, в мелких розовых поросятах. Проведенный нами через пустыню народ что-то такое почувствовал и с радостными криками бросился на уже бывшую линию обороны, где началось массовое и неорганизованное братание с военными. Выстрелы в воздух, обнимания, целования и чепчики ввысь. Я вылез из своего инкассаторского грузовика и попытался протиснуться к Джиму, но это было не под силу человеку. Лишь змея могла прошмыгнуть между ног, что и сделала Елен, подоспев к Джиму с каким-то графином воды, принялась поить триумфатора и утирать ему эфемерный пот со лба, сосредоточенно при этом сдвинув брови. А тем временем Джим сказал что-то в духе: «А теперь айда во дворец». И все двинулись в центр, к президентской резиденции. Где-то по городу уже шли небольшие столкновения между полицией и восставшими, которые восстали, как только мы приблизились к городу. Но мы как огромная волна шли по улицам города, в которой гасло любое пламя конфликта и все становилось частью этой водной массы. Нас стало так много, что когда мы вышли на центральную площадь и застопорились из-за человеческой пробки, то ходить можно было уже лишь по головам. Джима практически вынесли на руках к входу во дворец, охрана которого тут же покидала свое оружие на землю. Джимми вручил их начальнику в обмен на его шпагу первое, что попалось под руку, — апельсин. Джим зашел ненадолго вовнутрь сам, попросив своих сопровождающих обождать немного у входа.

Я залез на уличный фонарь и мог все хорошо с него рассмотреть. Какой разговор происходит сейчас внутри дворца, я себе примерно представлял, так как наблюдал уже один раз свержение Джимом диктатора, правда, калибром помельче, и не при таком скоплении народа. Через десять минут от задних ворот отъехал бронированный автомобиль с темными стеклами и не менее темным президентом внутри и начал осторожно пробираться сквозь толпу, которая уже не столь осторожно проверяла данный транспорт всеми подручными средствами на предмет его крепости. Но в это время на балкон вышел Джим, и машину оставили в покое, начав протискиваться поближе, чтобы услышать что-то наверняка очень важное. Пока помощники бывшего президента, а ныне пламенные борцы за очередную свободу своего народа суетливо устанавливали микрофоны и усилительную аппаратуру, а также попутно скидывали вниз знамена и гербы теперь уже бывшего режима, Джимми просто махал рукой, как машут пароходу, который отплывает слишком долго. Толпа ревела, как на финале премьер-лиги, и будто бы голы забивались каждую минуту. Воспользовавшись паузой, к Джиму на балкон тихонечко просочились его опостыли [4] Так у автора. и чуть позже Елен, которая к тому времени уже успела переодеться в блестящее оранжевое платье. Видимо, она быстренько обнаружила, по следам отступления президентской супруги в виде разбросанных манто и рассыпанного жемчуга ее гардеробную, и нашла в ней кое-что по своему размеру. Толпа продолжала гудеть и раскачиваться, патроны к тому времени уже у всех позаканчивались и военные просто трясли автоматами над головами. Когда наконец после волшебных слов: «Раз, два, три» появился звук, Джим поднял вверх какую-то бумагу и сказал, что нет у них теперь больше президента. Все вокруг радостно заорали, как будто Джимми объявил, что каждый из них выиграл по автомобилю.