Элис Хоффман - Карибский брак

В этот год было закончено возведение новой синагоги со скамьями красного дерева и алтарем, установленным, на испанский манер, в центре. Строительство длилось долго, но зато здание получилось прочным и надежным, ему были не страшны ни шторма, ни пожары. Низкая резная перегородка разделяла мужчин и женщин. Пол оставили песчаным, как было в прошлом в синагогах Испании и Португалии, хотя многие евреи, приехавшие недавно из Дании и Амстердама, считали нелепостью это постоянное напоминание о жестоких временах, когда каждая молитва была секретом, а каждый еврей врагом общества. Рахиль Помье Пети было уже больше тридцати лет, и хотя в юности она считалась невзрачной, теперь она превратилась в красивую женщину с черными волосами, заколотыми черепаховыми гребнями, и глазами, как темная вода. С возрастом ее внешность приобрела бóльшую четкость, в чертах появилось что-то жесткое. Трудно было винить ее в этом после всех испытаний и потерь, выпавших на ее долю. Она справилась с ними лучше, чем это сделали бы большинство других женщин на ее месте. Домом она управляла экономно, семейный бизнес стал процветать, дети были хорошо воспитаны. Старшие мальчики, сыновья ее мужа, которых уже можно было считать взрослыми мужчинами, работали в магазине вместе со своим двоюродным братом из Парижа.

Что касается этого красивого мужчины, Фредерика Пиццаро, то он после столь многообещающего начала в качестве члена конгрегации тоже стал очень неприветлив. Он не пропускал ни одной утренней или вечерней службы, но пресекал все попытки завести с ним дружбу и отклонял приглашения на обеды и различные общественные мероприятия, даже если они исходили от наиболее достойных дам религиозного сестринства. Было немало девушек, желавших познакомиться с ним поближе, и молодых женщин, проявлявших к нему несомненный интерес. Одна из них, Мария Мендес, была особенно настойчива и стала ежедневно появляться возле магазина в своих лучших нарядах. Она была красивой девушкой девятнадцати лет, но Фредерик обращался с ней как с ребенком.

– Прошу прощения, – сказал он ей, заметив, что она следует за ним по пятам, – но я слишком занят, чтобы уделять внимание чему-либо, помимо работы.

Она не сдалась, полагая, что все мужчины ссылаются на занятость, пока не удается их заинтересовать, и продолжала приходить на то же место и ждать, чтобы он изменил свое мнение. Но однажды открылось окно на втором этаже, и на нее был вылит целый кувшин воды. Мария посмотрела наверх, отплевываясь, и хотя окно захлопнули и обидчика не было видно, она утверждала впоследствии, что заметила вдову. Рахиль Помье Пети – это паук, говорила она, который расставил сети, чтобы удерживать в них других женщин и не допустить их к месье Пиццаро. Хотя Фредерик избегал общества, его репутация не пострадала, его считали цельной личностью, ежедневно воздающей почести Богу. После работы он уединялся в своей комнате; интересы его носили по преимуществу интеллектуальный характер. Он много читал; он обучал детей семейства Пети математике. Его часто видели в их обществе, и они не просто привыкли к нему, но держались с ним как с опытным старшим братом. Покончив с уроками, он водил их на набережную ловить рыбу. Он любил бегать, получал от этого удовольствие, и мальчики часто бегали вместе с ним по улицам. Во всем этом не было ничего неподобающего, и все же некоторые члены конгрегации считали, что присутствие Пиццаро в доме вдовы неприлично. Ему надо жениться, завести свою семью и свой дом. Он уже достаточно помог ей.

Как-то темной ночью один из членов конгрегации проходил мимо магазина Пети, и это привело к кардинальным переменам. Это был молодой человек, двоюродный брат мадам Жобар. Произошло ли это случайно или было сделано умышленно, только он заметил женщину в окне Фредерика Пиццаро. Шторы были задернуты, но он вполне отчетливо видел обнаженную женщину в постели. Это оказалось возможным потому, что любопытный молодой человек подкрался к самому окну и спрятался за кустом бугенвиллеи, откуда были слышны страстные женские стоны. Сообщая об этом впоследствии, он забыл упомянуть, что слегка раздвинул шторы, чтобы лучше видеть, благо окно было открыто. И он увидел, что это была вдова Исаака Пети. Вопреки бытующему мнению о ее холодности, она проявляла очень горячие чувства по отношению к своему молодому племяннику, который предоставил в ее распоряжение не только дом, но и свою постель.

Эта скандальная новость облетела весь город, как ангел смерти накануне Пасхи. Она проникала в дома подобно красному туману, вползающему в окна и спускающемуся по печным трубам. После этого Рахиль Пети могла не бояться, что невзначай столкнется с кем-нибудь, идя по улице, люди сторонились ее. Земля должна была гореть под ее ногами, потому что она совершила страшный грех, с точки зрения их веры, и они предпочитали перейти на другую сторону улицы, как делали, встречаясь с Натаном Леви и его женой-африканкой. Эти слухи еще не достигли дома Пети, и любовники думали, что никто не знает об их связи. За обеденным столом в присутствии детей они старались не сидеть слишком близко друг к другу, но по ночам, когда все спали, они не только задергивали шторы, но и стали закрывать и запирать ставни, как делают при приближении бури. Возможно, они чувствовали, что за ними следят.