Элис Хоффман - Карибский брак

Рахиль отвела детей домой и оставила их на попечение Розалии. Ей надо было обдумать сложившееся положение. Она прошлась по берегу в том месте, где клали яйца черепахи, где они с Фредериком, лежа рядом, наблюдали за этим чудом. Она вспомнила слова Розалии о том, что может случиться, если любишь человека слишком сильно. Она подумала, сколько потеряла Жестина из-за любви. Она думала о многом и никак не могла собраться с мыслями. И в конце концов поняла, что не может подчиняться одному лишь рассудку.

Ночью она лежала рядом с Фредериком на его узкой постели. Она пошла к нему, уложив детей и двигаясь по коридору бесшумно, как призрак. Иногда, засыпая вместе с ним, она слышала шум дождя. Он говорил, что они поступают неправильно, что он предает своего дядю, а главное, компрометирует ее. Тогда она вспоминала, как он молод. Он не мог представить, насколько ей все это безразлично. К тому же эти его сожаления не останавливали его. Часто он приставлял к дверям стул, чтобы никто из детей не мог случайно забрести к ним. Когда она вскрикивала, он прикрывал ладонью ее рот, но однажды они оба потеряли контроль над собой. Эмма услышала их стоны и, решив, что это привидение, в испуге прибежала к их дверям. Рахиль, накинув халат, унесла девочку в постель, шепча ей, что привидений не существует. Но Эмма видела привидение. Оно было в маминой постели и приняло облик их любимого Фредди. Утром Эмма насыпала соль вокруг стула, на котором обычно сидел ее дядя, так как Розалия говорила, что духи боятся не только синего цвета, но и соли, которая обжигает их.

В тот же вечер Фредерик сделал ей предложение. Он сделал это очень обстоятельно, по-французски. Он попросил Розалию увести куда-нибудь детей, сходил к лучшему ювелиру и купил тонкое и очень изысканное золотое кольцо с французским клеймом. Он нарвал цветов бугенвиллеи в саду и поставил их в вазу на столе, но при этом уколол палец. Когда он вошел с розовыми цветами, Рахиль заметила кровь на его пальце и, не обращая внимания на цветы, взяла его палец в рот. Старики говорили, что таким образом можно снять боль от укуса пчелы, но Фредерика это страшно возбудило, он потащил ее в постель и не хотел отпускать даже тогда, когда Розалия закричала им, что пора ужинать. Он зажал ей рот рукой, чтобы она не могла ответить Розалии, и она укусила его совсем как в его сне. Он засмеялся, подумав, как близка повседневная жизнь к его снам.

Наконец Рахиль вырвалась от него и, отвернувшись, надела платье. Он встал на одно колено в чем мать родила и попросил ее руки по всей форме. Рахиль так хохотала, что опустилась на пол рядом с ним.

– Ты смеешься надо мной! – обиделся он.

– Нет, – возразила она. – Но это невозможно.

– Разумеется, возможно. – Он поднялся и стал одеваться, тоже отвернувшись.

Подойдя к нему, Рахиль обняла его сзади и положила голову ему на плечо. Она чувствовала все, что происходило в нем, включая боль, которую она ему только что доставила. Ее любовь к нему, казалось, удвоилась в один миг.

– Ты уверен, что хочешь предстать пред грозные очи мадам Галеви?

Теперь уже рассмеялся он.

– Я думал, ты не боишься этой старой ведьмы. Мне-то она не страшна. Это наше личное дело, оно не касается ни ее, ни кого-либо еще. Они в конце концов смирятся.

– Ты их не знаешь. Они прожили сотню жизней, страдая ради свободы. У них есть основания придерживаться своих правил и есть основания быть непримиримыми к людям вроде меня. Они объявят нам войну.

– Да нет, – спорил Фредерик, безостановочно целуя ее. – Им ничего не остается, как пойти с нами на мировую.

Но она знала, что мадам Галеви права и что она, Рахиль, может погубить их обоих, если так суждено.

Она приняла его предложение, но отказалась надевать кольцо до свадьбы. По вечерам она бродила по берегу, размышляя, не следует ли ей изменить свое решение. Она была старше его и опытнее, здравый смысл говорил ей, что надо прервать их связь. Можно было бы, например, написать родным Фредерика во Францию и потребовать, чтобы они отозвали его домой и прислали вместо него какого-нибудь пожилого дядюшку, семейную пару или родственника со скверным характером.

Рахиль с самого начала противилась приезду Фредерика. После смерти мужа она послала его племяннику письмо, предлагая ему остаться во Франции. «Благодарю Вас за намерение помочь мне, но не считайте это своей обязанностью, я прекрасно справлюсь сама», – писала она. Он прислал ответ: «Разумеется, я приеду, чтобы помочь». Она выругала его, а на следующее утро пошел дождь, совершенно неожиданный для этого засушливого сезона. Теперь она решила перечитать это письмо и обнаружила постскриптум, который почему-то не заметила раньше: «Все мои помыслы связаны с Вами».