Елена Иваницкая - Делай, что хочешь

Мгновенно онемев, я понял, что такой человек есть.

Марта спрятала лицо у меня на плече и ждала, что будет дальше.

– Ты хотела, чтобы я догадался. Внушала, что ли? Магнетизировала меня, признавайся? Но ведь Гай ваш работник.

– Да, он был обжигальщиком. Учился у кирпичного деда. Ушел, потому что подумал в одну мысль с тобой: работник и хозяйка – это как-то не совсем хорошо. Крик стоял выше дыма из трубы. Кирпичный дед не хотел его отпускать. Грозился: посмеешь уйти, бросишь дело, я тебя совсем с границы выживу. Его Старый Медведь унимал. Мы для него не авторитет.

– А Старый Медведь знает? И как он к этому относится?

– К чему, милый?

– Всякая тайна опасна. Ладно, у семьи положение твердое. По закону вас даже словом задеть нельзя. Но он-то, Гай, уязвим со всех сторон, и вы ему не защита. Если кто-нибудь узнает, из ваших недоброжелателей, то найдет повод к нему придраться. Тем более что поводов он дает много. Тайна ставит его под удар. Превращает в мишень. Тайну надо истребить. И не просто открытым союзом, а юридическим браком. Вероятно, им придется на время уехать. Пока страсти утихнут. А может, и не понадобится. Вот я и спрашиваю: что думает об этом Старый Медведь, который за всех вас отвечает?

Быстро приподнявшись, Марта смотрела встревоженно и виновато, еще и бормотала что-то вроде: ты прав, ты прав, спасибо, что так рассуждаешь. Я обмотал руку ее косами, собираясь продолжать задушевный выговор, но вдруг подумал, что все это похоже на правду.

– Тайна совсем ненадежная. Кто вообще об этом знает? Кроме вас?

– Кирпичный дед и Санди.

– А Юлий? Извини за цинизм, но есть пословица: о чем знают трое, о том и собаки лают. А я вообще угадал за минуту.

– Сам видишь, Санди молчит. Юлий не догадывается. А я и правда тебя магнетизировала.

– Как?.. ну да, тем, что не отвечала. А что ты могла бы сказать? Что у вас говорят, когда сплетничают об этом?

– У нас на границе не сплетничают.

– Напрасно ты так думаешь! … когда сочувственно обсуждают?

– Говорят: Дон с Юджиной люди подходящие, хорошо, если б поладили. Я тоже могла бы так ответить, и ты перестал бы об этом думать.

– Да, наверное. Но слишком долго тянется. Что говорят, когда спрашивают, почему ж никак не поладят?

– … потому что у Дона маленькие дети. Он в разводе с женой. У него в родном городе остались близнецы, мальчик с девочкой. Вот и говорят: в жизни, конечно, всякое бывает – если такой человек ушел из семьи, значит, причины были, но если она считает, что ему нужно вернуться к детям, то может, оно и правильнее.

– Вот как. А почему ваш кирпичный дед не хотел отпускать Гая? Сам дед – что за чудо морское?

– Не морское. Мы тебе рассказывали. Ты внимания не обратил. Земляное чудо. Как бы сказать, сам дух глины.

– … вроде главного инженера?

– … и совладелец. Мы ему давно уже пай выделили. Такого мастера лелеять надо. Второго такого нет. Он говорил, что вторым будет Гай. Говорил, что не встречал еще ученика, который так понимал бы огонь. Гай, он необыкновенный. Представляешь, он еще и водознатец. Лозоходец.

– Как? С прутиком вышагивает? С рогулькой ореховой? Ты шутишь. Это же шарлатанство.

– Нет, почему? Когда хотят колодец копать, зовут его, и не было случая, чтоб он воду не нашел. К нему за это как-то странно относятся. А рогулька исправно кланяется и вертится. Почему она вертится и зачем нужна, это другой вопрос. Мы тоже пробовали. Интересно же. – Она увлеклась, повернулась, установила поудобнее локти у меня на груди и подперла кулачками подбородок. – У всех вертится. А находят не все. Хотя вода у нас щедрая.

– Ах, так. Он полномочный посол стихий?..

– Где вода близко, там свои приметы. Например, в безветренный день воздух иначе слоится. И трава не совсем такая. Но разглядеть непросто. А прутик, рогулька помогает и сосредоточиться и рассредоточиться, понимаешь? Он так думает. Он ужасно талантливый. Он действительно чувствует стихии.

Рука у меня сама собой поднялась и затворила ей губы. Мальчишка не вытерпел похвал другому мальчишке. Она с готовностью поцеловала ладонь и выжидательно замолчала. Но ждала всего лишь вопроса.

– Слушай, мой ледяной горный родник, ты считаешь, что самое лучшее в постели – это разговаривать.

Так и есть, доверчиво выговорил новый поцелуй.

– А я чувствую стихии?

Зрачки серых глаз расширились и заблестели. Когда скрыта мимика губ, выражение глаз колеблется. Она тихо вывернулась и опустила голову на подушку. Я погладил ее по лбу, прикрыл пальцами веки. На ощупь ее лицо было таким же прекрасным, как и на взгляд. Длинные брови. Поющее закругление от уха к подбородку. И щека не то что шелковая, а как лист сирени на солнце, и теплый и прохладный.