Елена Котова - Период полураспада

– Ребенок не головкой вперед лежит, она никак не может разродиться, – сказала акушерка, спустившись в вестибюль. – Врач пытался перевернуть…

Виктор перестал слышать акушерку. Та ушла, а он сидел, думая только о том, как в эту минуту страдает Аллочка. Прошел час, потом второй. Он ждал. Вызвать акушерку, спросить, что происходит, он не решался. Вышел на улицу покурить, вернулся. Около десяти в вестибюль вместе с акушеркой спустился врач. Виктор смотрел, как он пересекает вестибюль по черно-белым плиткам мрамора.

– Я могу сразу перейти к сути? Простите, ваше имя-отчество?

– Можно просто Виктор.

– А по батюшке?

– Степанович.

– Виктор Степанович, ситуация нехорошая, должен вам сказать. Плод перевернуть не удалось, он уже спустился ниже… Но ваша жена, – врач заглянул в свои записи, – да… ваша жена, Наталия Соломоновна Котова, правильно? Да… Она не в состоянии разродиться… Потуги практически прекратились. Вопрос, что делать?

– Что делать?

– Да, что делать… Либо полостная операция, чтобы вынуть ребенка… Но такую операцию ваша жена может не перенести. Большая потеря крови, вскрытие брюшины, рассечение…

Виктор почувствовал, что к горлу подступает комок тошноты, смешанной со слезами…

– …либо спасать мать. Тогда ребенка придется вытаскивать щипцами. Скорее всего, по частям.

– Это мальчик или девочка?

– Девочка… Надо принимать решение…

– Спасайте мать.

– Вы уверены?

– Я же сказал: «Спасайте мать»!

– Нам нужно ваше письменное решение, что вы согласны на экстракцию плода щипцами и предупреждены о возможной гибели ребенка. Распишитесь тут, пожалуйста. Поверьте, мне очень жаль.

Виктор снова вышел на улицу, закурил. Через Поварскую к нему бежала Катя.

– Витенька, что?

– Екатерина Степановна… – Виктор не замечал, что плачет.

– Витя, бога ради! Что с Алочкой?

– Ее спасут…

– Что значит – спасут? Объяснитесь! Что с ребенком?

– Ребенка будут… по частям… Екатерина Степановна… Говорят, нет другого выхода.

– Боже мой, не может быть… Как это можно, по частям? Что вы говорите? И вы на это согласились? С кондачка, ни с кем не посоветовашись? Вы должны были сразу прийти домой…

– Екатерина Степановна, вы слышите, что вы говорите?

– Виктор, вы согласились, чтобы они… ребенка…

– Вы хотели бы, чтобы я согласился с тем, что Алочка умрет?

– Господь с вами… Что вы говорите… Господи, как же я раньше не пришла, вы тут… Нет, что я говорю, вы правы, Витенька… Совершенно правы… Главное, Алочка… А врач что сказал? Он дал вам гарантии, что с ней все будет в порядке?

– Екатерина Степановна, какие гарантии… Сказал, что с Алочкой должно быть все в порядке. Я прошу вас, идите домой. Вы ничем не поможете. Разрешите, я один тут побуду.

– Да-да… Нет-нет, я не могу идти домой… Пойду погуляю по Арбату… Через час вернусь… Или через полчаса…

Виктор вернулся в вестибюль, сел на лавку. Сейчас внутри Алки кромсают его ребенка. Его дочь. Плевать. Лишь бы спасли Алку… Шипцы, которым из Алки вытаскивают его дочь, почему-то представлялись ему ухватом, которым мать вытаскивала горшки из печи…

Часы в вестибюле снова начали свой бесконечный звон. Виктор слушал бой часов уже раза четыре за это утро… Четыре, пять… семь… восемь… одиннадцать, двенадцать… Часы смолкли, но звон все еще стоял где-то под потолком. Полдень. Алка мучается уже сутки.

Прошло еще полчаса. Виктор увидел, как по лестнице бежит акушерка. Он собрался, зажал в солнечном сплетении все, что заполняло его тело, мозг и душу, встал…

– Виктор Степанович!

– Она жива?

– Жива, жива! Все хорошо. Врач сумел и ребенка вынуть! Ребенок тоже жив. Такое счастье, что он лежал попой. Если бы за голову щипцами тащить, не было бы шансов. Виктор Степанович, вы слышите меня? Виктор Степанович! У вас дочь! Дочь! Здоровенькая, крепенькая, три кило двести! В полдень родилась! Ровно в полдень. В воскресенье, в полдень! Под счастливой звездой! Виктор Степанович! Виктор… Вы меня слышите?

Виктор привез жену и дочь из роддома, уложил жену в постель, сам взялся перепеленывать дочь и не справился без Катиной помощи. Лупоглазое красное существо сучило ножками, дрыгало ручками и громко, басовито орало. Алка покормила дочь, та уснула. Алка уснула тоже.

Милка накрыла стол: холодец, пирог с капустой, салат оливье. Маруся испекла свой обычный пирог с вареньем, перепоясанный крест-накрест полосками теста. Моисей вытащил из шкафа, где они с Мишкой хранили альбомы с марками, бутылку водки. Пришла и Татка.