Александр Мелихов - Мои университеты. Сборник рассказов о юности

– Валера, мне нужна помощь. У меня в туалет упали очки, а я не могу без них.

– Так они уже того, я думаю. Они утонули уже там, в гов… – прервавшись на полуслове, предположил комсорг.

– Да нет, они лежат внизу на бумажке, – ответила Галя.

Комсорг расправил грудь, почуяв нутром настоящее дело.

– Пошли покажи! – скомандовал он.

Он решительно двинулся в сторону сортира, заметно выделяющегося среди построек совхоза конструкцией и ярко ядовитой синей окраской, Галя засеменила сзади. Открыв дверь деревянного сооружения, комсорг заглянул в очко и увидел в золоченой оправе очки, аккуратно расположившиеся на газетке.

– Хорошая работа, точная, и смотрится красиво, – похвалил он Галю и добавил в наставление:

Галя, которой было не до юмора, ответила, что она и не смотрела, а очки были в заднем кармане брюк. Комсорг почесал в затылке, потом сказал:

– С этого момента объявляю этот объект режимным. Ты часовой! Стой перед входом. Никого не пускать! Я скоро вернусь.

Комсорг зашагал к машине, на которой заканчивали погрузку, нашел Сашку Михеева, заядлого рыболова, который и на целину, в степь, в надежде на удачу, захватил удочки.

– Михеич, есть дело государственной важности, бросай грязную работу, доставай удочки, пойдем ловить золотую рыбку, – позвал комсорг.

– Куда еще? – заупрямился Михеич.

– Пошли быстро на режимный объект, – торопил комсорг.

– Да у меня и наживки-то нет, – продолжал упрямиться Михеич, подозревая подвох. Он понимал, что в момент погрузки навряд ли комсорг так раздобрится, чтобы тянуть его на лоно природы.

– Наживка за мной, пошли! – настаивал комсорг.

Вскоре они были на объекте, Галя исправно несла караульную службу.

– Разматывай удочки, смотри в очко. Задачу понял? – командовал комсорг.

– Чего она там смотрела? – проворчал Михеич. – Здесь удочкой не обойтись, побегу за спиннингом.

– Давай, давай, быстро! – поторапливал комсорг.

Через пять минут Михеич вернулся со спиннингом с трехжальным большим крючком.

– Женщин и слабонервных прошу удалиться, – выпроводил он Галю из тесного помещения.

Затем он грациозно профессиональным движением подсек очки и к общему удовольствию быстро закончил ювелирную работу. Галя была вне себя от радости. Комсорг еще раз внимательно посмотрел в очко. По дороге к машине он сказал Гале:

– Ты теперь понимаешь, что не зря платишь комсомольские взносы? Твои очки спас орган.

– Какой еще орган? – поразилась Галя.

– Орган Центрального комитета Всесоюзного ленинского коммунистического союза молодежи!

– Обрывок газеты «Комсомольская правда»?

– О том, как на ударной стройке тебе помогла «Комсомолка», ты будешь рассказывать будущим поколениям. Это, Галя, судьба! Тебе теперь прямой путь в комсомольский актив, а потом и в партию! – Подняв палец вверх, комсорг завершил операцию по спасению Галиных очков и подвел итог.

Неожиданно для него Галя трижды бодро сплюнула через левое плечо: «Тьфу, тьфу, тьфу!» – что Михеич, шедший чуть сзади, от неожиданности шарахнулся в сторону, и добавила:

– Спаси и сохрани, прости, Господи!

– Во как!

«Гармонично у нее совмещаются: черт, Бог и комсомол», – подумал комсорг.

Ее позитивный настрой ему понравился. По дороге Михеич доложил, что строительные материалы и провиант загрузили, ящик водки для стройбойцов и ящик портвейна для девушек тоже. Спиртное бригадир спрятал под палатки, чтобы их не обнаружили штабные.

– Молодцы! – похвалил комсорг.

Погрузившись на две машины, бортовую и самосвал, наша бригада отбыла к месту назначения, в степь. По дороге комсорг рассказал Вениамину о приключении Гали Лукьяновой.

– Представляешь, если бы очки утонули. Это катастрофа, здесь их точно негде достать.

– Ты зря испугался, в говне ничто и никто не тонет.

Основной работой бригады было строительство кошары из камня. К бригаде были прикомандированы две машины: бортовая и самосвал. Ребята долбили камень в окружающих горах, грузили на самосвал, укладывали в стены, а девушки месили раствор и таскали его на стену. Так шел день за днем. Недалеко было озеро с солоноватой водой, пить ее было нельзя, однако рыба в нем водилась. Для помывок и постирушек построили мостки. Возле мостков, от греха и от начальства подальше, на дне озера в ящиках были спрятаны спиртные напитки, которые извлекались в дни рождения и, как говорится, по заявкам населения. Из развлечений до места назначения доехал патефон и уцелела только одна пластинка с песнями Утесова.