Александр Мелихов - Мои университеты. Сборник рассказов о юности

Внутреннее убранство «джаги» оказалось даже плачевнее, чем внешнее. Помощник машиниста подбросил в смрадную печурку угля (а Вера-то думала, что работающие на угле поезда остались только в черно-белых кинохрониках!). «Джага» нехотя тронулась и расхлябанно застучала по рельсам. Стены вагона были в копоти, а пыхтящая печка в условиях летней жары создавала невыносимую духоту. На полу валялся какой-то инвентарный хлам. Присесть было не на что. Заметив в углу небольшой столик, Вера сняла с роженицы одеяло и укрыла пыльную поверхность наподобие скатерти. Пациентка расположилась на этом убогом лежбище, а Вера никак не могла привести мысли в порядок.

Новорожденный порозовел и – главное! – выжил. А вот состояние его матери вызывало опасения: сколько она потеряла за это время крови и когда же все-таки отойдет послед? «В норме это происходит в течение получаса после рождения ребенка. – Вера снова и снова прокручивала в памяти лекции по акушерству. – Прошли уже эти злосчастные тридцать минут или нет? А если послед самостоятельно не родится, требуется помощь в условиях операционной…»

И снова накрыло отчаяние. До райцентра, может, еще час пиликать! Вера сгоряча вспомнила все методики «отделения и выделения последа». И успешно применила их на практике – послед отошел! Потом упаковала его в целлофановый мешок – для анализа, все как полагается.

Да уж, теперь Вера могла гордиться тем, что приняла роды от начала и до конца!

На вокзале райцентра, куда прибыла «джага», царила суматоха. Люди в белых халатах бегали с носилками в поисках «экстренной пациентки». У машины «Скорой помощи» невозмутимо стояла женщина-врач со строгим начальственным лицом. Вера «передала» ей свою подопечную, коротко и сбивчиво рассказав о случившемся. Врач озабоченно поправила очки с толстыми линзами и тут же диагностировала:

– Понятно, патологические стремительные роды… – и требовательно добавила, обращаясь уже к молодой матери: – Милочка, на каталку!

– И не подумаю. Все роды на ногах провела. Сама дойду! – грубо отрезала родильница.

– Ну, а вам спасибо. Не растерялись в сложной ситуации! – сухо поблагодарила Веру врач на прощание.

…Вера шла по перрону, отрешенно поглядывая вокруг и сжимая в руке коричневый чемоданчик. Рядом останавливались люди и бросали на нее насупленные, осуждающие взгляды. Вера почему-то стала объектом всеобщего внимания, и это вернуло к реальности.

Она оглядела себя. Любимый коричневый сарафан стал почти черным от сажи, на материи появились зацепки. На коленках красовались громадные ссадины, а руки – по локоть – были в кровяных разводах. Довершал чудный образ все тот же коричневый чемоданчик с многозначительным красным крестом на фоне белого круга. Вера вдруг поняла, что похожа на маньячку или сурового мясника, и, пристыженная, побежала обратно к вокзалу. Там умылась, привела волосы в порядок и с удивлением обнаружила глубокие порезы на ладонях, далеко не сразу вспомнив про треснувший в руках пузырек йода…

Вечером Вера вернулась в сельскую больницу. Участковый врач и акушерка сразу налетели на нее с расспросами и приторными похвалами, провозглашая Веру чуть ли не героиней. Не реагируя на дифирамбы, она лишь поинтересовалась, в порядке ли ее бывшая подопечная и новорожденный. Убедившись, что они в порядке, Вера попросила листок и ручку. Второпях написала заявление об уходе и выбежала во двор, радостно и жадно вдыхая остатки лета. Впереди ее ждали целых две недели каникул!..

БУП – библиотека учебных пособий в главном здании МГУ.