Андрей Цаплиенко - Книга перемен

– Что там? – спросил Лысый, экономя слова и дыхание.

– Обидва «двохсоті» вони. Але ми маємо щось дуже важливе. Друг Апостроф записав, Царство йому небесне. – И, почти незаметно крестясь, тяжело и прерывисто дыша, комроты помахал на бегу пластиковой камерой. – Тільки твоя «муха», Лисий, нас не врятувала, а, навпаки, не вберегла Мозеса. Ех, Мойсеюшко.

Сзади разорвалась граната. Но они были уже достаточно далеко от колодца. Лишь осколки визгливо чиркнули по стенам тоннеля, да ударная волна чуть толкнула их вперед, помогая уйти от преследователей. Так на мгновение показалось Леопарду. По тоннелю он шел первым. За ним Лысый. Замыкал их маленькую группу Черкес.

– Кажется, оторвались, – сказал Черкес.

– Зарано радіти, – с сомнением прокомментировал его слова Леопард.

И он опять пожалел, что оказался прав. За их спинами слышались грохот и шум. Но гранаты больше не рвались, и это все означало, что сепары решили спуститься в коллектор.

– Быстрее, парни, быстрее, – сипел Лысый, борясь с одышкой. – Зря я забил на физо!

Черкес засмеялся. Сейчас он отлично понимал офицера. Его живот, размерам которого мог позавидовать сам Гаргантюа, абсолютно не мешал, когда его владелец стрелял из гранатомета или крупнокалиберного пулемета, но создавал массу проблем при беге. И Черкес ждал, когда можно будет перейти с бега на шаг. К тому же бежать в трубе, пускай и большого диаметра, – это не утренняя пробежка трусцой на свежем воздухе. Двигаться приходилось, постоянно пригибаясь, словно выполняя на физкультуре ненавистное всем неспортивным студентам упражнение «походка уточкой». Черкесу казалось, что колени цепляются за его живот и скоро протрут хорошую немецкую разгрузку, которую привезли волонтеры. И что магазины с грохотом стукнутся о бетон. Его мысли вернул к реальности совсем другой грохот. Автоматной очереди.

В бетонной трубе автомат грохочет, как пушка. Пули цепляют бетон и с неприятным визгом теряются в темноте. Противник уже на дне колодца.

– Не зажигай факел, – донеслось до беглецов. – Можем задохнуться.

– Они нас тут поймают, как зайцев, – сказал Лысый.

– Не поймают, – возразил Черкес. – А ну, Лысый, дай свою трубу.

И, не дожидаясь ответа, он подтянул к себе офицера, схватившись за гранатомет на его спине, и, с изяществом силача-эстета, одним движением высвободил Лысого из лямки. Дальше все произошло в течение нескольких секунд.

Черкес направил гранатомет в сторону злых вспышек автоматных очередей.

– Аллах акбар! – крикнул он, нажимая спуск. Это были его последние слова. От взрыва дрогнули железобетонные стены трубы. Резкая боль в ушах не помешала бойцам услышать дикие вопли преследователей. Но шок у них прошел быстрее, чем ожидал Черкес, хватаясь за гранатомет. С той стороны коллектора застучали автоматы. Теперь они стреляли точнее. Они видели вспышку и смогли оценить расстояние до беглецов. Пули с глухим ударом вошли в большое и сильное тело Черкеса, и он молча упал на колени, а потом свалился на левый бок, так и не выпуская пустой зеленый тубус из рук.

Но огромный Черкес, даже мертвый и молчаливый, прикрывал и спасал своих товарищей. Преследователи были очень сильно озадачены тем, как оттащить в сторону Черкеса и продолжить дикую погоню. Он мешал им идти вперед.

– Прости, друг, что оставляем тебя, – тихо произнес Лысый.

Он понял, что мертвый Черкес остановил погоню.

– Колись ми ще повернемось за тобою, друже Черкес, хоч я і не знаю коли, – быстро перекрестился Леопард, не сбавляя шага.

Они выбрались из коллектора, оглянулись. Потом короткими перебежками помчались в сторону болота.

– Два гранатомета, – бормотал Лысый. – Оба пригодились.

– Та ні, друже Лисий, – обескуражил его правосек. – З першого Мойсеюшка шмальнув і розкрив нас. Якби не той перший, то й другий не став би у нагоді. Що я можу сказати? Хто зна, може, й хлопці тоді б вціліли. Хто зна…

Но он заставил себя не продолжать этот разговор. Времени для пустых слов не было. Холодная вода вязким грязным киселем цеплялась за ноги. Леопард на ходу замотал драгоценную камеру в целлофановый пакет, который всегда носил с собой, и спрятал ее в нагрудный карман.

Болото становилось все более вязким. Сверху поверхность уже покрылась тонкой корочкой льда, и Леопард, как ледокол, уверенно рассекал ее мощной грудью. А илистое дно так и норовило стянуть хорошие канадские берцы. Леопарду на мгновение показалось, что он спит и, как это было в детстве, видит страшный сон. За ним гонятся злые люди, а он хочет от них убежать и не может пошевелить ни рукой ни ногой. Наконец из последних сил он переставляет ватные ноги, но преследователи уже тут как тут. Вот они тянут к нему свои корявые руки, еще мгновение – и они схватят его, и… Он просыпается. Так было в детстве. Во сне. А сейчас не детство и не сон, а реальное болото и реальные злодеи за спиной.