Андрей Цаплиенко - Книга перемен

– Ану, загаси її негайно! – крикнул Леопард, и эхо пустого храма многократно повторило командирский приказ. Мозес не ослушался. Его заскорузлые, натруженные войной пальцы даже не почувствовали ожога от пламени. Ничто не должно было выдать присутствие лазутчиков.

Они поднялись на колокольню. Деревянные ступени ворчливо поскрипывали в такт каждому шагу бойцов. Поднявшись наверх, разведчики устроили себе удобную лежку и, достав бинокли, принялись наблюдать на три стороны.

Отсюда хорошо просматривался аэропорт и все подходы к нему, вплоть до передовых украинских позиций. Серая громада разбитого терминала молчаливо лежала возле взлетной полосы, как туша выброшенного на берег кита, обглоданная дикими собаками. Взгляд опытного военного мог разглядеть на местности следы массивного укрепрайона, связавшего сетью окопов и блиндажей линию обороны сепаратистов. Леопард вытащил из нагрудного кармана пластиковый файл, в который были аккуратно завернуты блокнот и коротенькая ручка. Он принялся записывать координаты, сверяя их с портативным навигатором, и рисовать схемы укреплений. То же самое делали и его бойцы. И вдруг из-за посадки рыкнул мощный мотор.

До посадки было около километра. Никто не разглядел за деревьями тяжелый бронированный механизм, который вдруг завелся и поехал. Да, может, и не стоял он вовсе, а просто незаметно для разведчиков подъехал к высоким деревьям. Звук мотора приближался к монастырю. Вскоре бойцы смогли определить, что моторов было как минимум три. На колокольню принесло запахи масла и сожженной солярки.

– Они едут сюда, – шепнул Апостроф, но Леопарду это и так было ясно.

Техника медленно сворачивала с проселочной дороги на пустое монастырское подворье. Машин и в самом деле было три. Первым заехал разрисованный зелеными и черными пятнами немецкий джип с высокими колесами. Рядом с ним остановился более скромный уазик с брезентовой крышей. А за ними двигался необычный агрегат исполинских размеров.

Он был похож на танк. Его гусеницы тяжело и безразлично переворачивали покрытую инеем землю. Двигатель выпускал клубы вонючего дыма. Но вместо башни у него была совсем странная конструкция, напоминавшая ракетную установку с несколькими пусковыми блоками. То, что это какое-то мощное оружие, становилось ясно с первого взгляда. Бойцы на колокольне нервно зашептались.

– Что это? – спросил Мозес.

– Не знаю, – покачал головой Апостроф.

– Я знаю, – заметил Леопард. – Ця фігня крутіша від атомної зброї. Це «Град» та вогнемет, два в одному, як то кажуть. Залповий термобаричний вогнемет. Випалює все.

– Весело, – сказал невеселым голосом Мозес. – И до наших позиций может достать?

– Легко, – ответил командир.

– А что мы можем? – Вопрос Апострофа явно был адресован самому себе. – А мы можем это только снять и показать всему миру, чем нас россияне сжигают.

Он засунул руку в разгрузку и достал оттуда маленькую камеру в прозрачном чехле, похожем на походную мыльницу. Камера легко крепилась на шлеме, для чего, собственно, там уже был предусмотрен кронштейн, и Апостроф присоединил к нему чехол одним легким движением. Боец старался не слишком быстро мотать своей головой, чтобы картинка получалась четче и стабильнее.

Гигантская установка была российской. На вооружении украинской армии не было таких систем, и поэтому у разведчиков не оставалось сомнений, откуда сюда затащили гусеничного исполина.

Из пятнистого джипа вышли двое в российском камуфляже. Один, оставив автомат в машине, направился к зданию главного монастырского храма.

– Ждите меня здесь! – крикнул он остальным двум экипажам. – Оставайтесь в машинах! А ты, Николаич, куда?

Тот, кому это было адресовано, торопился к люку бетонного колодца, из которого до этого выбрался Леопард с двумя бойцами. Второй сепар – или, может, и не сепар вовсе, а российский офицер – вытащил из разгрузки круглую гранату, разжал острый металл усиков и, сорвав кольцо, бросил ее в открытый люк. Через пять секунд раздался громкий хлопок, а над люком выросло облако дыма и пыли.

– Зачем это ты, Николаич?

– Береженого, майор, Бог бережет.

Мозес перекрестился. Бойцы на колокольне переглянулись. И без слов было ясно, что он молится, чтобы парни в коллекторе остались живы. И не раскрыли себя.

Тот, кого назвали Николаичем, вернулся к машине.

– А ты почему автомат в машине оставил? – крикнул он товарищу, который уже был у входа в церковь.