Андрей Цаплиенко - Книга перемен

Сергея они несли на себе. Скорбный груз перекладывали с одних плеч на другие, приговаривая «Осторожно, осторожно, прости, брат!», как будто Сергей что-то мог простить. Двигались почти незаметно, стараясь быть бесшумными, насколько может быть бесшумной обнаруженная разведгруппа. Шли, сохраняя дистанцию между бойцами. С каждым днем, с каждой каплей крови, потерянной на поле боя, они становились все опытнее. Ненависть к врагу уходила из их сердец, но вместо нее сердца заполнял холодный расчет, единственный надежный помощник в поединке с гораздо более мощным противником. Толя вдыхал запах осеннего поля. Он пьянил разведчика и тем самым отвлекал от мыслей о погибшем товарище. Нога ступала по влажной ниве, уходя по щиколотку вниз, и он думал о том, что скоро поле накроет снегами и наступит время отдыха для земли. А Толе некогда отдыхать. До тех пор пока не окончится война. И всякий раз, когда его спутники говорили мертвому товарищу «Извини, братан!», дядя Толя чувствовал, как болит его покалеченная на Майдане рука. А может, болело еще глубже, в самом сердце.

Тело Сергея лежало за старой школой, которая служила разведчикам казармой. К нему подходили попрощаться братья по оружию. Темное небо пересекали трассеры. Со всех позиций, где стояли украинские войска вокруг Дебальцево, был открыт огонь. Но не по врагу, а вверх. То тут, то там вспыхивали огни выстрелов. В этот момент бойцам было абсолютно все равно, что сепары на той стороне могут обнаружить огневые точки. Донбасская ночь рассыпалась на части. Трассеры указывали дорогу в небо уходящей душе. «Хватит, ребята, помянули», – скомандовал по рации командир роты, и через несколько секунд над холодной степью снова повисла ночная тишина. Звезды равнодушно смотрели на землю. Да и как смотрели? Ведь Земля – это песчинка в космосе, и его масштабы слишком велики, чтобы звезды замечали страдания обитателей этого микромира на окраине Вселенной. Толя сказал себе, что будет помнить Сергея, и слово он умел держать.

Когда разведчик вернулся в укрытие после переговоров с атаманом Зотовым, он понял, что Дебальцево украинцам не удержать. Он вспомнил мертвого Сергея, чья смерть никого не спасла и врага не остановила, и попробовал со стороны посмотреть на живых товарищей. Отстраненным взглядом досужего наблюдателя. Иваныч, занявший позицию со снайперской винтовкой возле окна, ждал команды. Он не выпускал казаков – или кем там они были на самом деле? – из поля зрения, внимательно следя за ними сквозь оптический прицел. Джексон лежал на крыше с биноклем, считая артиллерийские разрывы и хладнокровно докладывая о возможных координатах вражеских батарей. Сен-Жермен вымерял на карте координаты и сбрасывал их в штаб.

Толя связался с командиром группы артразведки.

– Ко мне только что приходили русские с казаками. Казаки, правда, тоже русские, – сообщил Толя начальнику. Тот, помолчав с минуту, переспросил:

– Зачем приходили?

– Забрать своих «двухсотых». Они у нас перед наблюдательным пунктом лежали. Семь тел. Ближайшее на дистанции сто пятьдесят метров.

Радиостанция зашипела помехами. Оба – и Толя, и его командир – знали, что сейчас их слушают чужие.

– Скажи, а что ты думаешь по ситуации? – услышал Толя голос командира.

Адамовский давно разучился впадать в истерику и при этом приобрел умение реально оценивать обстановку. Очень важное свойство на войне.

– По ситуации. Между мной и Новогригорьевкой вклинивается батальонно-тактическая группа россиян. В подвале депо диверсионно-разведывательная группа. Они там уже несколько дней. Закрепились, короче говоря. Со стороны центра города по мне бьют минометы. Похоже, «Васильки». А «Грады», ты знаешь, уже давно сюда насыпают.

Радиостанция опять замолчала. Толин командир думал. Но не очень долго.

– Слушай сюда. Главное – качество работы. Принимай решение самостоятельно. Качество. Ты понял?

Толя вздохнул.

– Плюс, – произнес он, подтверждая, что понял.

Они знали, что их радиостанции на прослушке. И, кроме того, Россия подогнала под украинские позиции очень мощное оборудование радиоэлектронной борьбы. Противник мог сутками напролет слушать всю телефонную связь украинских солдат и офицеров в Дебальцево. Тем более это касалось ключевых наблюдательных пунктов, на одном из которых Толя оказался за старшего. И вот разведчики разработали систему кодовых словечек. Направление, время, названия используемой на поле боя техники – все имело свой шифр. В их лексиконе невинное слово «качество» обозначало «отступление». Причем не просто, а со сворачиванием всех позиций.