Валерий Анисимов - Суздальский варяг. Книга 1. Том 1.

– Эко, размечтался.

– Ну, что ты смеёшься? Видно и впрямь тебе, варягу, без отчей земли, без племени не понять русича. Ты же, Симоныч, благоумный муж, не разочаровывай меня своим показным равнодушием.

– Ладно, ладно, не обижайся, я же от чистого сердца. Прямо скажу: не хотелось бы мне быть скитальцем здесь, в Руси. Глядя на жизнь ростовской чади, и мне хотелось бы осесть крепко на земле, вот как ты, например. Но как это сделать, не ведаю. Видишь, и у меня есть мечта. Потому и близки мне твои помыслы.

– Лестно ведать, что у меня есть единомышленник, – с лица Ивана постепенно исчезала мечтательность, взгляд посуровел. – Ты, Симоныч, не иди поперёк воли ростовских мужей, не ломи в лоб, ищи другие пути. Дружину они тебе не отдадут, хоть земля разверзнется. Уж коли нас с тобой свела судьба, то надо потщиться понять друг друга. Прежде, чем являть свою и княжью волю, помни о том, и тогда у тебя всё будет ладно и добро. Не обессудь за поучение, но я от души хочу помочь тебе. Ежели ты изъявишь волю, то будем всем миром челом бить князю, чтобы оставил он тебя с княжичем в Ростове. У нас в том есть своя корысть, и ты это знаешь. Думаю, с князем сумеем сладиться. Говорят, он человек твердоумный. Остальное будет от тебя зависеть.

– Есть о чём поразмыслить, – чесал за ухом посадник. – Как князь на это посмотрит…

– Что ты всё на князя киваешь. Князь далеко, у него своих забот хватает. А общую кашу хлебать с нами – тебе, а не князю. Княжич зело млад, а подрастёт – наш князь будет. А тебе за верную службу князь село пожалует.

Приятно было Симонычу слышать эти слова, но он не обольстился и, блюдя достоинство, молвил в ответ:

– Помыслы твои, Иван, изрядны, и я с тобою единомышленник. Но пойми, не хозяин я судьбы своей.

Иван только укоризненно посмотрел на него и ничего не сказал.

Симоныч понимал, что перед ним встаёт противоречие: либо он примет волю и уклад жизни ростовцев, либо он должен встать на путь преодоления кондового мышления бояр. Но с какой силой он будет покорять ростовцев? Ласковым словом их не купишь, тут и надеяться нечего. Силой? У них дружина чуть ли не в тысячу воев, у него – сотня гридей и отроков. Худо без князя, нет опоры. Что днесь происходит в Переяславле? Неужели в Муроме свершится ратное столкновение? Нет ничего, хуже безвестия. Как быть?

Посадник испытывал чувство разверзшейся перед ним пропасти, и он должен либо перепрыгнуть её, либо топтаться на месте. От его решения зависела не только его личная судьба, но и всей чади ростовской. Оставить всё, как есть, и ждать, пока подрастёт княжич? Нет, плыть по течению – это не в характере Симоныча. Сколько воды утечёт, пока княжич вырастет, разве можно упускать это время в бездействии! Многое можно успеть сделать. Главное же – воспитать княжича, не допуская влияния на него ростовских бояр. При поддержке суздалян и такого влиятельного боярина, как Кучка, можно жизнь в Залесье изменить, да так, чтоб Ростов встал вровень с лучшими землями Руси. Симоныч представил мысленно низко кланяющихся ростовских бояр.

Нет, это не пустые мечты. Да, он может стать могущественным боярином: стоит только увеличить опольные земли возле Суздаля в два-три раза, и будет у него с княжичем дружина не менее и не хуже ростовской. А ежели ещё увеличить распашку под яровые и озимые… О-о, при таком богатстве и князья соседних земель будут почтительно кланяться волостелю Симонычу.

Он, ежели останется в Ростове, никогда не будет в воле ростовских мужей. Но как при этом не допустить распри? Не хотелось думать об этом, он гнал от себя эту мысль, но от неё не убежишь, она живёт в голове помимо его воли. Хватит ли у него мудрости найти то единственно правильное решение, сохраняющее его честь – как посадника, как наследника кровей шведских конунгов, и не ввергнуть в омут раздора ростовскую чадь? Разве можно убежать от этих мыслей?

Понимал Симоныч и то, что для свершения такого судьбоносного замысла, меняющего весь уклад жизни, нужно обладать твёрдой волей, нужен душевный порыв на совершение задуманного. Ему почему-то казалось, что князь может согласиться и оставить его в Ростове. А далее что? Не в его характере жить, гадая: либо – либо. Тут должен быть расчёт. Говорят, русич задним умом крепок. Может быть, правильно говорят, но только не для Симоныча это. Ему надо видеть, хоть немного, каковы могут быть последствия поступка. Жить вслепую он не умел и не хотел. Он понимал интерес князя Владимира в пребывании сына и посадника в Ростове. При нынешнем положении дел в Руси для князя есть прямой смысл иметь крепкую отчину на севере, наравне с Новгородом и Смоленском.