Коллектив авторов - Времена и нравы (сборник)

Лю Сянцюнь вздохнул и взволнованно заговорил:

– Ты заметила? Эти двое так до сих пор и не поняли, как отец упал!

О падении говорили по-разному. Лю Сянцянь утверждал, что отец пошел выливать заварку и случайно поскользнулся у сточной канавы; Ван Лэюнь говорила, что старик с возрастом становился все большим скупердяем и потому беспорядочно собирал разные вещи, во время чего и споткнулся. Соседи, которые его навещали, сказали, что тогда дома никого не было, и когда его обнаружили, было неясно, сколько времени он пролежал во дворике.

Лю Сянцюнь с тревогой смотрел на жену: она медленно кивнула, и он глубоко вздохнул. Лю Сянцюнь раз за разом кланялся, держа руки перед собой и вложив кулак одной в ладонь другой, но Кан Лянь совершенно не обращала на это внимания, она думала о своем.

Шло время, один месяц сменялся другим, непрерывно, как волны прибоя окатывают берег. Старик по характеру был слабовольным, если не сказать никчемным, всю свою жизнь боялся беспокоить других, стыдился первым обращаться к людям, был стеснительным и не особо находчивым. Кан Лянь звала старика отцом уже более тридцати лет.

Вернувшись в палату, Кан Лянь и Лю Сянцюнь объявили о своем решении. Обычно высокомерный Лю Сянцянь изо всех сил старался подобрать добрые слова:

– Утомили мы вас, сестрица, но ведь мы знаем, что никто так не позаботится о старике, как ты.

Ван Лэюнь притворилась, что задумалась над чем-то, на минуту смутилась и шепотом произнесла:

– Я слышала, как врач сказал, что старик вновь сможет ходить через полмесяца.

Лю Сянцянь глянул на нее с упреком, а Кан Лянь равнодушно ответила:

– Через полмесяца будет ходить – вот это ты размечталась.

Солнце упало вниз, его свет внезапно исчез из больничной палаты, быстро наступала ночь. Старик незаметно приоткрыл веки. Кан Лянь, глядя в окно, сказала:

– Все вы думаете, что он просто глупый старик, а на самом деле он все понимает. И тот фарс, что вы устроили сегодня, в следующий раз разыгрывайте где-нибудь в другом месте.

Старик похудел так, что от него остался только скелет, тело его стало неподвижным. Лю Сянцюнь позвал на помощь нескольких молодых ребят, и под ритмичные возгласы старика подняли на этаж. Эта сцена потрясала и в то же время вызывала сильную печаль, оставляя на сердце тяжелый осадок. Ведь всего несколько лет назад старика переполняли силы, у него были массивные плечи и прямые длинные ноги. В коридор через открытое окно проникал осенний ветер с дождем. Снаружи наполовину пожелтевший платан [184]ронял на землю листья.

Старик слег. Такова была его злая участь, которой люди избегают, словно змей. Раньше старик часто забывал смывать за собой в туалете, и Кан Лянь, зажав нос, заставляла его это делать; он же, беспокоясь о своем достоинстве, с равнодушным выражением на лице объяснял, что не смывал, чтобы сэкономить воду. Сейчас же по утрам он носил подгузник, во второй половине дня менял пеленки, а ночью надевал урильник. Его кожа потеряла эластичность, легко краснела и саднила, поэтому Кан Лянь подкладывала под седалище мягкую ткань. Раньше старик любил задавать одни и те же вопросы, что выводило Кан Лянь из себя. Но сейчас он постоянно спал, а когда просыпался, то, съежившись в инвалидной коляске, улыбался, будто совершил что-то плохое и теперь пытался вызвать к себе расположение. У него была привычка теребить край халата, он все время его щупал. Кан Лянь и старик не разговаривали друг с другом, чем походили на немых сокамерников.

Целыми днями он ел мирскую пищу и поддерживал свой метаболизм. Для старика уже сшили похоронную одежду, наружная часть которой была сделана из ярко-синего шелка, ее украшали необычные плоские пуговицы, узор в виде золотых хризантем, а внутренняя часть была из чистого хлопка. Носки, платочек, монетка – все это было уже готово и лежало в шкафу.

Несколько раз Кан Лянь, не выдержав, говорила мужу, что если она однажды отупеет, у нее помутится рассудок, будет лежать парализованная на кровати и не сможет отвечать за себя, то пусть он возьмет на себя ответственность за заботу о старике и ни в коем случае не позволит родне, врачам или медсестрам заботиться о ней. Пусть он заберет ее из больницы, перестанет давать ей лекарства и позволит умереть красивой! Муж либо ничего на это не отвечал, либо отделывался одной фразой: «Еще неизвестно, кто из нас первый уйдет».

В начале ноября в маленьком городке выпал первый снег. Кан Лянь выкатила старика на балкон. Он, прищурившись, всматривался наружу, где большие хлопья снега беззаботно опускались вниз.