Александр Проханов - Крейсерова соната

- Шабаш… Выселяют… Где же мне теперь жить?.. На помойке?.. Русскому человеку место одно - на свалке…

И спутница, сострадая, ответила:

- Не сдавайтесь, Иван Иванович… Подайте кассацию… И, если можно, вы бы уж пить перестали, а то беда…

Плужников чувствовал, что это беда, что седому человеку в пижаме худо, но не мог понять, отчего. Причины беды скрывались за стеклянной непроницаемой плоскостью. И ее последствия были отсечены такой же отшлифованной гранью. Между этими блестящими плоскостями виднелось изможденное лицо, полные слез глаза…

Из третьих дверей посыпалась брань: там, подбоченясь, стояла толстая рыхлая женщина на слоновьих ногах, пахло горелым луком, и оттопыренные некрасивые губы выговаривали:

- Хахаля себе нашла?.. Сама козявка, а ладного мужика подхватила!.. Видно, сучка не промах!.. Правильно говорят: сучка не захочет, кобель не вскочит!.. - и хлопнула перед ними дверью.

Плужников видел, как огорчена его спутница. Как мелко дрожит от обиды ее рот. Но не понимал, в чем обида, почему неопрятная злая толстуха накинулась на них.

Он пробовал спросить об этом свою спутницу. Подыскивал слова, желая их выговорить. Но язык не мог шевельнуться, будто рот был залит бетоном, в котором застыл язык. Хотел вслушаться в звук ее голоса, чтобы по его звучанию понять смысл происходящего. Но, казалось, уши его были запечатаны воском. Звук, попадая в ушную раковину, останавливался и затихал.

Когда сумка опустела и стала легкой, женщина отобрала ее у Плужникова, подвела к фасаду с застекленной витриной, над которой красовалась надпись "Продукты", оставила у входа…

- Подожди меня здесь… Чего-нибудь на ужин куплю… Будем вечером трапезу готовить, - скользнула в стеклянные двери.

А он постоял, глядя, как снуют вокруг люди с покупками, медленно, осторожно пошел туда, где, как ему казалось, находился за домами белый златоглавый собор.

Он увидел собор внезапно, словно опали серые декорации фасадов и возникла белая громада, увенчанная пылающим золотом. Стоял, обомлев, испытывая испуг и восторг, необычайную тяжесть в груди и нежное, тревожное умиление. Не умел соединить одно с другим, испытывая от этого мучительную неполноценность, тоску ущербного сознания, печаль угнетенного разума. Ему мешали любоваться собором перекрестья проводов, валившее мимо месиво автомобилей, гарь, толпа, столкновения с торопливыми раздражительными людьми. Он перешел улицу, бестолково уклоняясь от рыкающих и гудящих автомобилей, встал у соборной ограды, запрокинув голову, на которую сверху валилась золотая глыба, окруженная синевой и множеством темных мелькающих птиц, в легких касаниях окружавших сияющий купол.

- Ишь что делает воронье!.. - услышал он рядом недовольный рокочущий бас. Бородатый, сивогривый служитель в черном подряснике, тучный, могучий в плечах, стоял с метлой, смахивая с тротуара палые листья. Сурово, из-под скуфейки, посматривал в небо. - Золото склевывают и в гнезда свои уносят. Через год-полтора лысый будет стоять. Правильно говорит настоятель, - надо ружья взять да и пострелять сизарей и галок, а то вон одну подшибли, а у нее клюв золотой, - эти строгие рокочущие слова были адресованы никому или стоящему рядом Плужникову, который не мог уяснить их смысл, не мог понять, почему собор вызывает в нем сердечную тяжесть и сладкую нежность. Для какой цели сооружена эта белая громада с непомерной золотой головой?.. Медленно брел прочь, переступая на асфальте кленовые листья, которыми, казалось, осыпался сияющий в небе купол.

Город, где он оказался, имел свое имя, но оно, позабытое, никак не хотело всплывать, было где-то на дне, в темной пучине памяти, лежало, расколотое, развалившееся на отдельные буквы, и из каждой на поверхность сознания тянулись длинные цепочки пузырей, показывая, что в этой бездонной пучине лежит утонувшее слово. Он старался поднять его на поверхность, но у него не хватало сил.

Его внимание привлекало множество надписей, больших и малых, высоко над крышами и вблизи, у самых глаз. Надписи, выведенные огненными газовыми трубками, начертанные неоновой краской, усыпанные блестками и бегающими вспышками, убеждали, что он попал в какой-то заморский город. "Никея", "Самсунг", "Аудио-видео", "Трейвл трейдинг", "Сейлинг", "Шопинг", "Форин офис", "Блэк дог", "Олд феллоу", "Инвинсибл", "Инвитейбл", "Лаки страйк", "Май фер леди", "Онли фор мен", "Инферно террибл", "Бюти баст", "Литл чикен" - эти слова предполагали, что бегущие мимо люди говорят на иностранном, преимущественно на английском языке…