Сергей Минутин - Никто мне ничего не обещал. Дневниковые записи последнего офицера Советского Союза

Казалось бы, всего лишь завыла в части сирена, но все бегут на общее построение, объявили по радио праздник и место его проведения, и люди идут на празднование. Вся людская энергия и все действия людей зависят только от способности их принимать и реализовывать информацию.

Выходит, что наша энергия и наши действия складываются из способности принимать информацию, и способности её реализовывать.

Сергей смотрел в окно. Электричка въезжала в черту большого города. Город начинался с контрастов. Рядом со старыми деревянными лачугами выселись роскошные особняки, и здесь же рядом с пятиэтажными «хрущёбами» строились новые высотные здания, закрывая просветы солнца и лачугам, и «хрущёвкам».

– Неужели не видят своей откровенной глупости, – размышлял Сергей, – неужели не видят, что строят не город, а гетто. А собственно, чего я жду. Люди ведь, как радиоприёмники, хоть и размножаются пока естественным путём, но настраиваются на дальнейшую жизнь, начиная с детского сада по чужим волнам. Чего я жду, если даже радиоприёмники производят самые разнообразные фирмы во всём мире, начиняя их способностью принимать радиоволны разной длинны.

Казалось бы, покупая приёмник, приобщаешься к огромному миру информации для своего дальнейшего развития. Но много ли желающих передавать для тебя то, что тебя может развивать. Более того, приёмник может быть просто ограничен в диапазонах приёма. А передающему информацию может быть совершенно неинтересно, чтобы ты умнел, да и вообще жил. Тогда с утра и до позднего вечера тебе будут рассказывать о таблетках, ритуальных услугах, и «кошмарить» происходящими вокруг тебя ужасами.

Конечно, ты волен слушать или не слушать, но если диапазон приёма ограничен, а из всех твоих «отдушин» в жизни эта самая безвредная, то ты «попал». Так от гимна и до гимна и будет проходить твоя жизнь. Жизнь со всех сторон, закрытая от солнца помойками, небоскрёбами, ВОХРами, контролёрами и такими же братьями по разуму, слушающими ту же волну, что и ты.

Навстречу электричке по параллельной автомобильной дороге потоком ехали машины. Сергей с детства любил рассматривать автомобили, особенно в вечерних сумерках. Он вспомнил своё детство и свою первую настоящую драгоценность в виде игрушечного автомобильного подъёмного крана, выполненного мастером с исключительной любовью. В кране было всё настоящее. Резиновые колёса с протекторами, отдельная кабина для крановщика, лебёдка и стрела, поднимающая груз. С этим краном Сергей надолго выпал из обычной мальчишеской жизни. Все дни он проводил возле крана, разъезжая по комнате и сопя, поднимая всё то, что встречалось на пути. Став взрослым, он научился определять по автомобилям ментальность народов, а вернее то, насколько они стремятся к красивому.

– Человек как и приёмник, – продолжил свои размышления Сергей, – для него всё зависит от того, что он слышит, а для общества, наверное, ещё и оттого, что оно видит. Он улыбнулся непонятно откуда возникшей и вновь накатившей на него мысли о райском саде: «Сначала слышит, а потом видит».

– Пожалуй, что так, – решил Сергей, – Адам и Ева видели только красивое, и пока они слушали Бога и обладали одним с ним сознанием, всё шло замечательно. Как только они стали принимать и слушать Змея, настройка на Бога сбилась, и они стали управляемыми Змеем.

Кто настраивает, тот и управляет. Каков приём, такова и жизнь. Каков поп, таков и приход. Но божественное сознание осталось. Остались руки, которыми можно трясти свою голову. Остались ноги для бега, чтобы дурные мысли не лезли в голову. Да и вообще, многое ещё осталось из того, что можно считать индивидуальным. Бог суров и мудр, а Змей хитёр и умён. Надо же было загнать Адама и Еву в такую «тьму-таракань», что даже их далёкие потомки видят в основном грязь и тьму, которая не даёт никого другого, кроме Змея, слышать. Змей даже теоретиков вдохновил, которые провозгласили, что только от целого общественного счастья можно придти к счастью индивидуальному. Не хотели пастись в Раю сами, паситесь в Аду в стаде. Воля Божья, и она вечна, а местный пастух хитёр.

Сергей, сойдя с электрички пошёл бродить по вокзалу. В общем-то он был не притязателен в своих путешествиях. Его не влекли разные страны и чужие города. Он, хоть и часто бывал в них, но по необходимости службы. Кроме того, армейская мудрость точно определяла, что важно, а что нет, так как произрастала из мудрости природной, самой, пожалуй, жестокой её части – звериной.