Сергей Минутин - Никто мне ничего не обещал. Дневниковые записи последнего офицера Советского Союза

Банька была собрана из разного деревянного хлама, привезённого в разное время с территорий, окружающих деревеньку, воинских частей.

Первое, что пугало в «студёную зимнюю пору» неискушённую ещё парильщицу, так это стеклянная дверь, ведущая в баню и многочисленные щели и дыры между досками снаружи.

Внутри бани, правда, все дыры и щели были прикрыты специально для этой цели развешанными картинами с обнажёнными натурщицами. Все картины были выполнены на плотном картоне, который, как мог, сдерживал дуновение северных ветров.

Картин было много, для приезжающих друзей этих картин было вполне достаточно, чтобы начать согреваться, но женщинам нужно было настоящее тепло. В этих целях в комнате отдыха, она же мастерская художника, она же столовая, она же спальня, стояли две «буржуйки», которые и составляли тайну всего действа.

Когда перепуганные дырами и холодом натурщицы, уже почти застывшие на входе от ужаса, через десять минут обнаруживали распространяющиеся непонятным образом тепло, их охватывала необыкновенная радость оттого, что они выживут, не заболеют и даже не простудятся. И тогда они совершенно переставали и бояться, и стесняться. По их лицам было видно, что такого расслабления они не испытывали никогда.

В бане художника всё было устроено чрезвычайно просто: сначала холод, затем тепло. Как две буржуйки могут дать столько тепла, никто не понимал, включая и самого художника.

На этом контрасте Сергей мог понять и раскрыть любую женскую душу. Но до Миши ему было далеко.

Мишина жизнь была чрезвычайно насыщена именно женщинами. Он их любил. Любил всех, искренно и нежно. В такой своей бескорыстной любви он чем-то походил на юных и неискушённых барышень легко идущих в ласковые руки.

Вся «шалопутная» жизнь «падшего» художника проступала весной, когда из-под тающего снега начинали проступать следы любви.

Рядом с баней валялась целая груда сломанных вещей, ранее предназначавшихся любимым женщинам. Это были очень интересные вещи, интересны тем, что они были призваны вызывать чувства. Обломки торшеров и фотоувеличителей, цветомузык и радиол, патефонов и пластинок, подсвечников с остатками свечей, лампочек новогодних гирлянд, водных лыж, обломков лодок, пенопластовых досок, мотоциклов и машин.

Все эти вещи после ухода женщин, для которых они предназначались, сразу же становились ненужными и были сразу же выброшены, освободив место для новых. По обломкам «любовных приключений» можно было восстановить всю жизнь «падшего» художника. Можно было подумать, что он разрушает всё то, к чему прикасается, но он не разрушал. Он забывая одних, выбрасывал всё то, что могло напоминать о них, а соблазняя других, покупал новые вещи.

После бани, мыслей об искре, пламени и паре Сергея охватило огромное желание написать письма всем друзьям и обзвонить всех близких ему людей, но главное, хоть немного попутешествовать и посмотреть, как сегодня живут люди. Люди, которые подчинены не воинским уставом, а абсолютно свободные, или как он любил повторять своим солдатам: «Свободнорожденные и благонамеренные граждане, которых мы призваны защищать».

Выбор маршрутов для путешествия был ограничен автомобильной и железной дорогой. Сергей выбрал дорогу железную, по которой перемещалось большее число граждан.

Сергей ехал в электричке и рассматривал женщин, сидящих рядом. По их уставшим лицам, серой одежде, было видно, что власть в стране вновь «облегчает» всем жизнь и опять всех ведёт к светлому будущему.

– Странно, – думал Сергей, почему-то вспомнив хронику документальных фильмов. Раньше в экономическом экстазе сливались партия и спецслужбы и многим было плохо от такого тандема. Сегодня партии и попы, но от такого тандема стало ещё хуже.

Не успел он додумать эту мысль, как в вагон вошла толпа мужиков в камуфляжной форме, которую украшали нарукавные шевроны «каскад», «бумеранг», «охрана на транспорте» и т. д. Во главе мужиков шли две, изначально злющие, бабы – контролёры. Сергея, постоянно сталкивающегося с солдатскими проделками и армейскими буднями, трудно было чем-либо удивить, но когда мужики перекрыли вход и выход в вагон, он удивился. Какое-то непонятное войско проводило самую настоящую облаву с единственной целью «обилечевания» пассажиров. Сергей спросил у контролёров об их «военном сопровождении», те радостно ответили, что это ВОХРа.

– Наверное, это что-то сродни стрельцов Ивана Грозного? – сам себя спросил Сергей.