Сергей Минутин - Никто мне ничего не обещал. Дневниковые записи последнего офицера Советского Союза

– Да, – приходил к заключению в своих мыслях Сергей, – Россия не Америка. В США всем приехавшим сразу объясняют, что все они приплыли на конечный пункт и плыть дальше некуда. Богатейте, крепите мощь США. Вы все: русские, англичане, немцы, французы, поляки, армяне, евреи, негры с этого момента – американцы. Работайте на Америку, и вы приобретёте своё благополучие, пусть в прошлом вы и были предателями, мошенниками, авантюристами, убийцами, террористами…. На все народы такие посулы действуют, на русских нет. Даже такой писатель, как Солженицын при первой же возможности зачастил в Россию, охваченный ностальгией. Да что Солженицын, даже истлевшие кости и те хотят лежать в России… Возможно, что Россия – это альфа и омега Земли. Тогда долг офицера – хранить Россию от всех невзгод.

Сергея с первого дня армейской службы чрезвычайно мучил один и тот же вопрос: «Что есть долг?». Вроде это и не работа, и трудом её назвать трудно, а дальше выходило так, что «кто не работает, тот не ест». Но в армии никто не работает и ничего не производит, но при этом узаконен продовольственный паёк.

Мысль уносила его в мир аналогий. Долг офицера – это защита Родины, но и разгон демонстраций – тоже долг, ловля воров и жуликов – долг, необходимость брать и давать взятки для решения срочных вопросов – долг. Долг чиновника и долг военного. Второй вроде бы должен умереть за родину, а первый – просто должен.

Но все его выводы вертелись вокруг поговорки «кто не работает, тот не ест». Чем больше он над ней думал, тем больше приходил к выводу о правильности выражения, но неправильности его толкования. Правильнее было бы сказать, кто не ест, тот не работает. Тогда всё вставало на свои места. Армия готовит солдата к тяжёлому труду на перспективу. Если солдат собирается совершить работу, он должен есть, чтобы появились силы. Еда и работа – два неразрывно связанных понятия на Земле. А дальше начинается опасность попадания в лабиринт зависимости от еды и работы. Есть даже такая песня: «А вместо сердца пламенный мотор».

– Действительно, – размышлял Сергей, – сердцу нужна энергия для вдохновенного труда с целью выполнения долга, а мотору нужно топливо для работы. Мы ведь не говорим, что мотор трудится. Мы говорим, мотор работает. Топливо может быть любым: уголь, дрова, мазут, спирт.

А сердцу для труда еда вообще не нужна, ему нужно вдохновение, ему нужна энергия, ему нужно созвучие мыслей. Люди в творческом порыве о еде забывают напрочь. Они худеют, но при этом становятся здоровее, видимо, Бог видит тех, кто трудится и помогает им. Но труженики смотрят на тех, кто работает и ест, сердце отключается, приходит аппетит. Видимо, и здесь есть иерархия и важна мера. Долг, служба, труд, работа. Что первично. Наверное, всё-таки долг. Долг, если его правильно обозначить, может заставить трудиться и работать огромные массы людей, более того, даже убивать друг друга. Долг может. Даже историки изучают и чтят в основном битвы, бои, войны. Почти все исторические измерения проводятся от одной битвы до другой, от одной войны до другой, и маяками в этой хронологии выступают те, кто честно выполнил свой долг. Наверное, такое поминание войн и не даёт вырваться из замкнутого круга.

И уже новая мысль захватывала его, лишний раз давая ему понять, что для армии он уже потерян.

От мыслей о долге он переходил к обдумыванию «поминок». Он размышлял, что поминки – это не стакан водки, выпитый не чокаясь, это нечто совершенно иное. Поминки – это волна, пронёсшаяся во времени, но волны времени не угасают совсем.

– Поминай, как звали, – многократно повторял про себя Сергей. Чем больше повторял, тем больше ему открывался истинный смысл определения, сильно отличавшийся от общепринятого: «было и сплыло». Как звали. Поминай, как звали, и круг будет вечным.

– Что мы можем потерять в нашей жизни, – размышлял Сергей, – только опыт. Свой собственный опыт, где-то берущий начало. Вспоминая имя, мы вспоминает опыт носителя опыта, а может свой, связанный с ним, а может себя в ушедшем и приходящим вновь? Но тогда поминки становятся самым уместным и нужным ритуалом на Земле, данным нам с одной единственной целью – собрать всех знающих ушедшего, чтобы они в «час поминовения» вспомнили его опыт. Думали о хорошем. Сказано же, «о покойном либо ничего, либо хорошо». И сказано не случайно, плохой опыт тоже может вернуться вместе со своим носителем. Видимо, по этой причине есть дни обязательных упоминовений святых. Это особые дни, когда все души должны быть созвучны друг дружке, умиротворены и охвачены счастьем.