Наталия Медведева - Любовь с алкоголем

Она дернула плечами — норка соскользнула с них — и, сунув ему в руку клочок с написанным еще у него дома своим номером телефона, вышла из машины.

Вильям видел ее в зеркало ветрового стекла. Она будто подросток, одевший материны туфли, вихляла лодыжками. Они, казалось, подломятся. Она шла, как по канату.

Еще год назад ей стыдно было бы идти пешком даже такое короткое расстояние в этом городе. Но сейчас она привычно проходила мимо, как всегда, закрытого офиса выкупа из тюрьмы. На зарешеченном окне, правда, висела большая доска с номером телефона. Мимо частного дома, у которого, как всегда, возились бездомные на вид дети. А рядом человек в ватнике возился с мотоциклом. В ватнике всегда. Первый дом на углу Де Лонгпри представлял собой трехэтажное строение из трех зданий вокруг бассейна, с потрескавшейся, как пирог из слоеного теста, краской фасадов. Четвертая стена вокруг бассейна состояла из грязных кустов и низких потрепанных пальм. Калитка, как всегда, грохнула и издала вторичный скрип, более жалобный, чем первый — храп! и апп… Как и месяц назад, когда муж девушки с перевозочной компанией — два студента и грузовик — завезли сюда телевизор.

Славица тоже жила не одна. Разведясь наконец с последним мужем, она оставалась в их квартире четыре месяца. Но потом деньги кончились, муж, вопреки обещанию, за квартиру платить не стал… Она переехала к русской знакомой Раисе. Что по-американски значило Речел.

Дверь в квартиру из двойного, полого внутри, картона была пробита посередине. Вместе со Славицей к двери подбежала кошка. У Речел их было две — сиамской расцветки дворняжка Кошка и черный кот Гоша. Подбежала Кошка. Она не умела мяукать и беззвучно разевала пасть, глядя на Славу.

На редкость, открыв двери, Слава не увидела в комнате Раисы. Та вышла из спальни, придерживая у щеки компресс. Тихо поздоровалась и тихонечко же засмеялась.

— Вот, Славочка. Разукрасил меня и дверь. — Она убрала компресс от лица. Синяк был слабенький, почти незаметный.

— По сравнению с дверью ты хорошо отделалась. Это Джо тебя навестил?

— У кого еще такие ладони, чтобы двери проламывать? Подлец. Я вызвала полицию, но они слишком поздно приехали. Он, конечно, убежал. Трус. Ах, как глупо…

Слава сбросила пелерину и села на диван. Диван служил ей всем — ночной постелью, дневным креслом, рабочим столом… «Диван мой — дом мой», — шутила девушка. Помимо нее, на диване спали и просто сидели кошки. Помимо Раисиных, ее, Славин, кот Кузя. Белоснежно-пушистое существо производства филиппинской фабрики, куда, видимо, отправили талантливого дизайнера без опыта работы: Кузя был как живой.

Между окном и диваном, стоящим сразу у входной двери, было втиснуто «антикварное» бюро, выигранное Речел в телеигре. Оно было заставлено книгами Раисы — Нострадамус, «New Аде», «Элвис, Присцилла и я», гороскопы и обязательная книга молодой женщины, живущей близ Голливуда — «Путь к актеру» М.Чехова.

— Раиса, глупо не убегать от полиции. Сейчас бы ты сама металась в поисках денег для выкупа Джо из полиции. Зачем он только дверь пробивал? Не на чем тренироваться?

Раиса сидела в кресле, напротив дивана. Между ней и Славкой стоял длинный низкий стол — единственная граница, раздел их двух миров.

— Какой там тренироваться?! Он опять на героине. В нормальном состоянии он бы не позволил себе применять приемы. Это против их чести, что ли, если у тебя есть пояс.

У Джо был какой-то пояс. По каратэ или джиу-джитсу… Раисин друг Джо был несостоявшимся Чаком Норрисом, его соперником и его приятелем, его завистником. Помимо этого он был джанки [3] Junkie — наркоман совсем низкого пошиба. , поэтому и не был сам «Чаком Норрисом».

— Тем более правильно сделал, что убежал. Они бы взглянули ему на руки… Он бы не отделался моей школой. Не могу без смеха называть это заведение «школой»… А как еще понимать программу пьяного вождения? Чему вы учитесь? Ах, как пить и водить машину!

Вильям в общем-то был прав — он ничего не знал о скуластой девушке, напоминающей ему почему-то норку. (Может, потому что он слишком много времени проводил с грызунами? Впрочем, хорошо, что она не напоминала ему хорька, например, который подох на прошлой неделе…)

«Норка на охоте», «промокшая норка», помимо разводов, писания — урывчатого — стихов, нерегулярного актерства — вообще, очень редкого — была привлечена окружным судом Лос-Анджелеса, отделом охраны здоровья, к алкогольной программе, как условие ее условного освобождения. Заключение, правда, длилось одну ночь. В 7.40 утра бывший — последний — муж уже выкупил ее из шериф-департамента эЛ.Эй.