Роберт Глэнси - Мелким шрифтом

На миг я явственно услышал то, что много лет назад сказала бы мне прежняя Элис: «Какой ужас! Знаешь что, любимый, бросай все к черту и уходи с этой поганой работы — открой лучше книжный магазин, да мало ли чем можно заняться. Ни деньги, ни место не стоят того, чтобы ты занимался подобными мерзостями».

Рекорд моего молчания — пятнадцать минут десять секунд.

Смех разговором не считается, поэтому я продолжил свою игру. Уже семь минут.

Всякий раз, когда она, стараясь подольститься к собеседнику, несла хрень, вроде «Очень точно подмечено, Фил», у меня в ушах эхом звучали слова прежней Элис; в те годы она подобному дурню сказала бы: «Катись отсюда, кретин!» — или что — нибудь похлеще.

Сейчас поставлю персональный рекорд!

Черт! Чуть — чуть не хватило!

Даже наши телефоны стали несовместимы.

Развить мысль. Типично менеджерский жаргон.

Что на менеджерском жаргоне означает: «Отвали, Фрэнк» [143].

Больше мы об этом так и не поговорили.

Это неправдоподобно. Просто чушь собачья в духе Тома Клэнси. Извините.

Даже состав соуса на бутылках кетчупа пользуется у покупателей ббльшим вниманием.

Есть что — то неоправданно жестокое в том, что страх перед длинными словами имеет немыслимо длинное название; несчастные, страдающие этой фобией, впадают в ярость всякий раз, когда слышат его название. Возможно, слышат от тех самых людей, которые изобрели слово «дислексия».

Но не решился: я же трус. Не смог. Натура не та.

Отказ от ответственности: знаю, это глупость, ребячество. Какой смысл восставать против правил таким крошечным кеглем? И то правда. А все — таки — лиха беда начало/

Отказ от отказа от ответственности: тот мой отказ производит жалкое впечатление. Больше такое не повторится.

Отказ от предыдущего отказа от отказа: с сожалением вынужден уведомить вас, что не могу гарантировать действенность предыдущего отказа.

Который сам Оскар с отвратительной настойчивостью именовал своей «жизнью».

Разумеется, я не произношу этого вслух, о нет, это же не соответствует условиям наших братских уз.

Притворный энтузиазм изнуряет.

Ничто не является тем, чем кажется. И вообще чем — нибудь. Каждый предмет есть нечто совсем другое.

Это высказывание может показаться ксенофобским, но я не имел в виду ничего подобного; и вовсе не хочу сказать, что раз она француженка, значит, глупа и потому влюбилась в Оскара. Думаю, что поначалу ее английский был не слишком хорош, и в процессе ухаживания большая часть Оскарова идиотизма затерялась в трудностях перевода, что и позволило несчастной французской красавице втрескаться в него.

Ключевые показатели эффективности.

Мне пришла в голову упоительно озорная мыслишка: между Дагом и Ниной сегодня вспыхнет страсть, и они раздолбают невыносимое самомнение Оскара самым публичным и непристойным образом. Мечты, мечты…

Из — за французского акцента она произнесла « частить » с легким и очень сексуальным пришепетыванием: « Не тчшшасссти, Оссскар ».

У меня сердце в пятки ушло — вдруг он скажет: «Я, блин, знаю, что ты там налажал с нашими клиентскими контрактами. Ты ж крушишь меня вместе с фирмой. Как ты мог, Фрэнк, как ты мог такое сотворить? Ты же все разрушил, Фрэнк, и надолго сядешь в тюрягу за то, что ты сделал со мной и нашей компанией! Как мог ты так обойтись со мной, с отцом, с мамой, СО ВСЕМИ КТО ТЕБЯ ЛЮБИТ!»

Но Нина, в отличие от всех остальных, не была англичанкой и не отличалась подчеркнутой английской вежливостью; она не замечала щекотливости ситуации и не стремилась снять неловкость шуткой или поскорее сменить тему.

Господи! Я чуть ли не домогался жены своего брата! Какая отвратительная и до чертиков избитая фрейдистская банальность! Чтоб ему провалиться, этому Фрейду. К дьяволу идиотские фантазии, не надо было давать им воли. Меня тошнило от одной мысли, что мой член может проникнуть в глубь укромного местечка, которое до меня перепахал Оскар. Боже, как я был на себя зол.