Роберт Глэнси - Мелким шрифтом

Да, знаю: я по уши втрескался в прекрасную барменщу, но это от безысходности. Просто дал волю воображению. На роман у менй не хватило бы духу. Я не принадлежу к необъективным рассказчикам. Немного не в себе — да, пожалуй, но необъективный — нет, увольте.

Простите — ужас, что я несу про наш брак [114].

Но именно это я и хотел сказать,

Примечание. Консультанты по менеджменту не заработали эту славу — они ее захапали. С помощью книг, оповестивших весь свет о том, что мир необычайно оздоровился исключительно благодаря консультантам по менеджменту, — ведь им удалось взломать торговый кодекс, и уже потому они, вне всякого сомнения являются единственной причиной полного вселенского счастья.

Я упускаю из виду примечания, набранные мелким шрифтом.

Тот еще болван.

Но только не я, сударыня, только не я.

Именно в то время я разуверился в жене, в жизни и, что хуже всего, — в самом себе.

Во многих трудовых контрактах есть оговорки, запрещающие «близкие отношения на работе», — выходит, закон способен сдержать чей — то любовный пыл? Ненавижу! Мне кажется, мы с женой составили немало собственных оговорок, запрещающих близкие отношения. Когда обнаруживаешь, что число таких антилюбовных оговорок превышает вашу любовь, — самое время внимательно вглядеться и понять, что же между вами происходит.

Я, по крайней мере, хоть что — то чувствую, сука ты бессердечная!

Другими словами, она — невоспитанная эгоистка.

Перед моими глазами сразу возникла картина нашего будущего: дом, полный хохочущих детей. Полли в своей комнате играет на скрипке, радостные звуки разносятся от подвала до крыши, сын Том лежит на диване, уткнувшись в книгу, младшие — Эми, Себастьян и Джули — плещутся в ванне, а я стою посреди этого веселья и счастливо улыбаюсь.

Я годами мучительно искал слова, пригодные для описания того иссушающего влияния, которое оказывает на меня жена, а тут является пятилетний малыш и сразу попадает в точку: «У меня из — за тебя все внутри умирает».

Юрист — и слушает блюзы?! А мне просто хотелось до чего — то докопаться. Найти такое, чего не доискаться с помощью тестов моей жены, зато можно запросто понять по моему костюму или прическе; музыка напоминала, что в молодости было во мне чтото потаенное, скрытое в темных щелях между кожей и костями. Примерно в то время я осознал, что в основе моего характера лежит постоянный конфликт между моим внутренним голосом и внешним. Когда — то я был блестящим молодым человеком — знаете, встретишь такого на вечеринке, и напряженность как рукой снимает, сразу чувствуешь себя записным остроумцем. А потом я превратился в парня, который, забившись за горшок с пальмой, делает вид, что читает несуществующую книжку. Стоило мне сказать что — нибудь вслух, как внутренний голос принимался тихо возражать. «Я считаю, мы поступили правильно, ввязавшись в войну в Ираке», — к примеру, говорю я, а мой внутренний голос нашептывает: «Ты вовсе так не считаешь». Мои голоса, внутренний и внешний, когда — то звучали очень гармонично, а теперь похожи на пьянчуг, устроивших потасовку на поздней вечеринке с караоке.

Проще говоря, я больше не верю ни единому своему слову.

Мои собственные родители никогда не называли меня «сынок», и меня до глубины души трогало, когда Джой или Фред завершали фразу этим ласкательным словом.

Вместо этого я сделал гадость, на которую горазды враждующие супруги: я запомнил ту минуту — вдруг пригодится. Занес ее в список жениных промашек, пополнив ею свой арсенал; будет чем вести ответный огонь, когда она начнет обстреливать меня моими промахами и грешками. Стыдно признаться, но я храню про запас ее ошибки, они — мое единственное оружие, больше мне с ней сражаться нечем.

Я замечаю, что только мрачнею, вопреки его совету, с каждым днем.

Живите без напряжения, и будете жить вечно.

Смейся над жизнью и живи вечно.

Пожалуй, и моим близким другом.

Переутомление убивает.

А потом тихо распластался под навалившимся на меня грузом событий и чувств.