Александр Уваров - Казино для святых [СИ]

Иван посмотрел внимательно на Гонеева. От нехорошего его взгляда Гонеев попятился назад. Отойдя шага на три, повернулся и крикнул:

— Вот теперь я тебя точно утоплю! С гарантией!

— Никак, на «ты» перешёл? — сказал ему вслед Иван. — Закончилась твоя дипломатия, заговорщик копеечный? Убирайся, пока сотрясение не получил!

«Ещё не известно, кто тут уберётся, а кто останется! — думал Гонеев, быстрым шагом покидая парковку. — Раздавлю, сволочь, обязательно раздавлю! Ты ещё не знаешь, с кем связался! Гад! В иные времена я бы тебя как клопа раздавил! Да и теперь… Попрыгаешь! Чёрт, зубы как болят! Хорошо — язык не прикусил, а то кровищи было бы… А если бы по зубам дал, психопат проклятый? Выбил бы, как пить дать! А у меня одной металлокерамики со штифтами тысяч на пять долларов! Вот ведь нарвался на идиота!»

Когда Иван выезжал с парковки, Гонеев всё ещё стоял у шлагбаума. Стонал и морщился, ощупывая затылок. И жевательными движениями челюсти проверял прикус.

— Что, ударил?! — переспросил Левковский.

И всплеснул руками от удивления, едва не сбив декоративный фонтанчик у стола.

— Именно так, — подтвердил Карев. — У нас и видеозапись имеется. Угловая камера… Ну, помните, та самая, что сломалась два дня назад? Так мы как вчера починили, закрепили на ограде, там, где дальний угол парковки. Вот она всё и зафиксировала.

— Сколько запись по регламенту хранится? — уточнил Левковский.

Карев, уловив намёк, улыбнулся ободряюще и положил на край стола диск DVD.

— Эта — сколько надо…

И подмигнул.

— Больше — никаких копий! — крикнул Левковский и ударил кулаком по столу. — Мастер-кассету почистить немедленно! И никому ни слова! Ни единого!

— Конечно! — подтвердил Карев и попятился к двери. — Непременно! Никому, никому… всё понятно, мы на это и поставлены…

— Свободен! — отрезал Левковский.

Он дождался, пока Карев выйдет из кабинета, и только после этого быстрым движением схватил диск.

Потом подошёл к двери и повернул ручку замка.

Прошёл вдоль стены кабинета, проводя по ней рукой, словно нащупывая хорошо ему знакомое место тайника.

Остановился.

Отодвинул декоративную панель, скрывавшую вмонтированный в стену особо надёжный швейцарский сейф. По старой и неодолимой привычке оглядевшись по сторонам, быстро набрал шифр, прикрывая диском клавиатуру.

«Сам камеры везде понаставил, — подумал Леонид. — Сам контролёров наплодил… Теперь сам же слежки и боюсь! Ну что за жизнь?»

Сейф мигнул красным огоньком и с тихим, едва слышным щелчком приоткрыл бронированную дверь.

Левковский положил диск на нижнюю полку. Там было свободное место.

На верхней полке плотными, спресованными рядами лежали пачки купюр.

Это была особо секретная «чёрная касса», личный фонд директора казино, хранение которого Левковский не доверял даже самым надёжным сотрудникам бухгалтерии, и отчитывался по его расходу лично перед Ставицким.

Конфиденциальную документацию и компромат директор казино хранил на нижней полке.

Эти богатства он использовал уже по личному усмотрению.

— Полежи до времени, — сказал Левковский.

И закрыл сейф.

Вечером того же дня Гонеев отправил по электронной почте письмо Калязину.

«Уважаемый Николай Михайлович!

В дополнение к нашему телефонному разговору и в развитие ранее обсуждаемой темы обеспечения безопасности бизнес-проектов российского офиса спешу сообщить вам, что…»

Наброски письма (в двух вариантах) Гонеев сделал ещё до разговора с Романовым.

Первый вариант (относительно мягкий и по общей манере подачи информации, и по характеристике деятельности топ-менеджмента компании) он планировал использовать при получении от Романова принципиального согласия на совместную работу по предложенному Гонеевым плану нейтрализации Ставицкого.

Второй вариант, более жёсткий, предполагалось реализовать в случае отказа Ивана Сергеевича от сотрудничества.

При этом, даже при использовании второго варианта, Гонеев изначально планировал основную часть обвинений адресовать Ставицкому (якобы планировавшему вывести компания из-под контроля акционеров), для Романова оставив лишь «мелкие грешки», а именно: использование потенциально опасных логистических схем, создающих косвенную угрозу легальности бизнеса и так далее, и тому подобное…

В общем, что-то нехорошее, некрасивое даже, но никак не ведущее компанию к краху.

«Хорошо бы ещё что-нибудь о его некомпетентности написать, — рассуждал Гонеев. — Но если подобные обвинения от меня будут исходить, веры им точно никакой не будет…»