Александр Уваров - Казино для святых [СИ]

В оранжевом небе, апельсиновом сне приятно летать.

Плывут облака. Тянутся вдаль длинными бело-серебристыми полосами, с краями, отороченными красновато-жёлтой рассветной каймой.

Где-то внизу, далеко-далеко, туманная дымка, будто речная вода, течёт по верхушкам деревьев, спокойным теченьем своим мерно покачивая ветки.

И туманная река мелеет, тает и исчезает под лучами солнца.

Воздух лёгок и крылья не нужны, чтобы держаться в небе.

Тёплый свет…

Краешек сна согрет был утренним солнцем.

Солнце было во сне, в уходящем сне, жёлтый луч, растворённый в воздухе.

Вдох и выдох, пробуждение, ранний рассвет в середине лета, июльский рассвет.

«Так рано…»

Владимир открыл глаза.

Сон ушёл, но солнце осталось.

«Кажется, никогда ещё я не забирался так высоко… в небо…»

Чайные шторы качались от лёгкого ветра.

Из открытой форточки тянуло рассветной прохладой.

Софья не любила оставлять на ночь включённым кондиционер, и Владимир, подчиняясь супруге, оставлял на ночь окно приоткрытым, или форточку, как сейчас.

«Как же рано я проснулся! С чего бы это вдруг? Такой хороший сон был… Такой лёгкий, спокойный…»

Он аккуратно отодвинул краешек одеяла, повернулся, чтобы посмотреть на жену.

И увидел, что она не спит, а, положив голову на локоть, смотрит на него.

— Доброе утро…

И улыбается.

— Доброе…

Голос его со сна звучал неразборчиво и глухо. Ему показалось, что он и не произнёс эти слова, а проворчал.

Звук его голоса напоминал ему ворчание потревоженного и недовольного нелёгкой своей жизнью старого пса.

«Вот ещё! — подумал Владимир. — Вот так и жену напугаю. Что у меня со связками? Каждое утро садятся… Или это от сквозняка? Хотя от кондиционера, говорят, вообще можно ангину подхватить, особенно ночью».

Он откашлялся и повторил, стараясь произносить слова как можно чётче. И самым жизнерадостным тоном… Хотя спросонья… Какой уж там!

— Доброе утро!

— Я давно не сплю, — сказала Софья. — Доброе, милый, доброе…

Тёплыми губами она прикоснулась к его щеке. Поцелуй был каким-то удивительно нежным. Почти…

«Материнским?»

— А почему? — удивлённо произнёс Владимир. — Вот и мне что-то не спится. Странно… вчера вернулись поздно. Легли за полночь… Сколько же мы проспали?

— А, может, это уже утро следующего дня? — предположила Софья. — Я себя чувствую такой, такой… Даже не знаю, как сказать. Не просто отдохнувшей, нет. Нет… Счастливой, радостной. Будто тяжесть какая-то упала с души. Знаешь, душа тоже отдыхает!

— Правда? — переспросил Владимир и, потянувшись, посмотрел на часы.

— Половина шестого… Как же быстро душа отдохнула!

Софья засмеялась и погладила его по щеке.

— Глупый ты. Ты спал, а я на тебя смотрела. Лицо у тебя было такое светлое, радостное. Ты улыбался во сне. Похож был на мальчишку. Глупого, счастливого мальчишку.

«Небо… Лет тридцать не летал во сне. Что со мной?»

— А ты? — спросил Владимир. — Что снилось тебе?

Софья привстала. И прижалась к нему. Так, чтобы груди её коснулись его груди.

— Мне снилось…

Владимир обнял её. Сейчас она была для него особенно желанной.

— …Мне снилось, что мы с тобой…

Его возбуждало тепло её тела.

— И что? — спросил он, искусно играя роль непонятливого мужа.

Хотя, конечно, всё уже понял. И был готов…

— …Мы вместе…

Самый сладкий — утренний поцелуй.

— Мы сейчас вместе, — прошептал Владимир.

— Сегодня мы пойдём играть, — прошептала Софья. — Сегодня счастливый день… Я чувствую это! Вова, Володенька, я чувствую! Мы обязательно… А сейчас…

Она целовала его грудь.

И кожа под её поцелуями становилась горячей.

Кофе-машина, с пронзительным свистом перемолов зёрна, зашипела и налила в синюю чашку с витой ручкой щедрую порцию кофе.

Иван зажмурился, втягивая ноздрями тонкий, терпкий кофейный запах с лёгкой винной кислинкой, и довольно заулыбался.

— Ты сейчас на кота похож, — сказала жена, протягивая ему тарелку с бутербродами.

— Я это… смакую, — пояснил Иван. — Запах кофе с утра, особенно если он хорошенько перемолот, а потом вот так, с кипятком… И чтобы обязательно через фильтр. И чтобы не спеша! Это самое главное! Между прочим, эту чудесную машину я сам настраивал.