Александр Уваров - Месяц смертника [СИ]

Летят тонко резаные, разноцветные полосы. Летят, но не могут улететь.

— А мы уж вас, Игорь, заждались.

Её зовут Наталья Николаевна. Она — мама Кати.

Интересно, что Катя рассказала обо мне?

Я протягиваю корзинку с мандаринами и коробку конфет.

— Ой, как мило! А бант зелёный сами повязывали?

— Сам.

— Неплохо у вас получилось. И конфеты, как раз к чаю. Вы утку любите?

Она протянула мне небольшую коробку, аккуратно завёрнутую в тёмно-синюю, с белыми звёздами, бумагу.

— Люблю.

— А это вам Катя приготовила. Небольшой подарок.

— А сама?..

— А сама она на кухне. Как раз эту самую утку жарит. Да вы раздевайтесь, проходите.

Стол был уже накрыт. Но — лишь три прибора. И три стула стояли возле стола.

«Их двое? Всего двое? У неё, так же, как и у меня, нет отца? Он умер? Или жив и бросил их? Едва ли они станут рассказывать мне о нём. Жалко, я так и не узнаю, что случилось с ним. И времени мне осталось мало, и не так уж близки мы для подобных бесед. Вот ведь как бывает…»

— Здравствуй, Игорь.

Катя вошла в комнату и поставила салатницу на стол.

— Здравствуй.

Из кухни донеслось сочное, звонкое шипение шкворчащего, бурлящего жира и тянущий слюну запах запечённой, с хрустящей корочкой, утки поплыл по комнате.

— Утка жирная попалась, — сказала Катя. — Но я её с соусом гранатовым сделала. Нашраб. Пробовал такой?

— Да в кулинарии… как-то не очень. Неужели для меня такое великолепие? В смысле, из гостей…

— Ты один, — ответила Катя. — Мы вообще-то обычно Новый год одни отмечаем. Я и мама.

«А отец?» — хотел было спросить я, но прикусил (в буквальном смысле слова) язык.

— Но вот, на этот раз…

— А почему? — всё-таки не удержался я от бестактного вопроса. — Почему ты меня пригласила? Мы же с тобой, честно говоря, совсем недавно знакомы.

— Почему бы и нет? — ответила вопросом Катя.

— Новый год — праздник семейный, — продолжал я допытываться. — Приглашают ведь обычно не тех людей, которых едва знают.

«И не тех, с которыми знакомятся при таких печальных обстоятельствах».

— Даже из друзей, близких друзей — не каждого зовут. Почему ты меня выбрала?

— Просто так, — сказала Катя. — И не надо спрашивать. Договорились?

Я кивнул.

— Садись за стол. И сам накладывай салат, нас не жди. Мы пока будем возиться с утками, пирожками… Хочешь — телевизор включи.

— Я так посижу, — ответил я. — Подожду. Вы не торопитесь. Я привык вот так сидеть. Могу долго…

Катя улыбнулась.

Всё-таки странная, необычная у неё улыбка. Я никогда не встречал такой. Такой… не знаю, как сказать… Непонятно-доброй?

И зачем она встретилась мне? Именно теперь, именно сейчас?

— Катя, а где тут телефон? Я бы позвонить хотел… Знаешь, мобильного у меня нет, а надо поздравить, пока ещё…

— Господи, церемонии какие! — воскликнула Катя. — И хватит тебе так скромничать, а то я уже сама начинаю неловко себя чувствовать. Телефон на журнальном столике. Кстати, помочь хочешь?

— Хочу, — ответил я.

— Тогда, после поздравлений, сходи на балкон за шампанским. А то я непременно забуду его достать. Открывать умеешь?

— Ну, вроде…

— Тогда готовься. А то мы с мамой обычно «Пепси-колой» обходимся. А тут — мужчина в доме. Так что без двух минут двенадцать — твой выход.

— Понял, — сказал я. — Надеюсь, выступлю удачно.

Она ушла.

Я снял трубку телефона, набрал номер.

Четыре длинных гудка (мама долго не подходила). Потом я услышал:

— Да, слушаю.

— Мам, это я.

— Надеюсь, сейчас вы уже проснулись. Наш разговор не займёт слишком много времени. Полагаю, уложимся минут в пятнадцать — двадцать. Это в том случае, если вы положительно ответите на мой первый вопрос. Если же ответ будет отрицательный, то разговор закончится сразу же. Таким образом, вы вернётесь к прежним своим занятиям, прежней жизни… уж не знаю, насколько она нравится вам и насколько вам вообще хочется к ней вернуться… и вы просто забудете о моём существовании. А для того, чтобы побыстрее забыть обо мне, вообразите, что я — лишь часть вашего утреннего сна, которые, как известно, мимолётны и лживы, и в памяти оставляют отпечаток неглубокий и неясный. Ну что, Игорь, готовы ответить на мой первый, самый главный, самый важный вопрос?

— Что, вот так сразу? Первый вопрос — и сразу самый важный?

— Да, именно так. Сразу. Иначе вам трудно будет сделать выбор. Выбор нужно делать сразу. Без колебаний.

— Я не умею выбирать.

— Я вам помогу. Своим вопросом.