Александр Уваров - Месяц смертника [СИ]

Самолёт едва заметно дрогнул, и лёгкая вибрация прошла по салону. Еле слышный шум работающих турбин перешёл в резкий свист, а потом сменился тяжёлым, звенящим гулом.

Стюардесса, сонно моргая и потирая изредка глаза, прошла между рядами кресел, повторяя монотонно на ходу одну и ту же фразу: «Пристегнитесь… Спинку кресла поднимите… Пристегнитесь…».

Прервав речь, я посмотрел в иллюминатор. И увидел, что тёмные полосы на стыках серых бетонных плит аэродрома сместились назад. Самолёт покатился по полосе, выруливая на взлёт.

Потом я повернул голову и посмотрел на своего соседа. И только тогда увидел, что он спит. Возможно, давно уже спит, склонив голову на плечо всё так же дремлющей супруги.

Стюардесса прошла мимо нас молча. Не сказав ни слова. И даже отвернувшись. Ей тоже за много часов надоел мой беспокойный сосед, и будить его она не стала. А, может быть, где-то в глубине души ей даже хотелось, чтобы непристёгнутый Рожнов в случае экстренного торможения кувырнулся бы через спинки переднего ряда и полетел бы по салону до первой переборки….

Впрочем, кто знает.

И застегнул ремень и продолжил шёпотом (обращаясь, скорее, уже к самому себе, поскольку сосед мой даже сквозь сон не мог слышать моих слов из-за рёва двигателей):

— …Во-первых, справедливость не существует вне сознания человека. Она никоим образом не соотносится с законами природы. А если учесть то обстоятельство, что человек — это только одно из животных, населяющих землю и что политические и общественные системы, созданные человечеством — это часть общей экосистемы планеты, то, следовательно, идея справедливости (и идея справедливого воздаяния, то есть не воздаяния вообще, а справедливого воздаяния) не имеет отношения ни к какому объективно существующему предмету или явлению. Следовательно, справедливость — это химера.

— И во-вторых, справедливость нужна слабым. Сильные сами устанавливают законы и сами определяют, что сегодня справедливо, а что нет. И что будет справедливо завтра. И что было справедливо вчера. И в любое время все законы, установки и меры могут быть ими произвольно изменены. Без объяснений. Объяснения придумают слабые. Им нужны объяснения, поскольку они хотят, чтобы всё в этом миру было законно, разумно и справедливо. Это такой способ психологической самозащиты. Слабые ведь хотят знать, или хотя бы верить в то, что знают, при каких условиях их уничтожат, а при каких — оставят в живых. Для них была бы невыносима сама мысль о том, что таких условий просто не существует. Никаких условий не существует вообще…

Тишина.

Поворот регулятора. Легче дышать.

Мой кислый глоток, карамельный глоток струйкой сцеженного, дезодорированного воздуха.

Закладывает уши, и утро бледным лимоном — капля за каплей в чёрный ночной чай.

Я один и говорю сам с собой.

Самолёт взлетел, и крылья его висели над жёлто-серой чашей пустыни.

Багровое солнце катится по краю тёмно-синего неба и рассвет, опережая нас, уходит всё дальше на запад.

Позвольте продолжить? Нет, я не разбужу вас.

— …И самое главное. Несправедливость существует только там, где есть справедливость. Справедливость существует только в границах сознания. Следовательно, уничтожив сознание, мы добьёмся самой полной и самой последовательной реализации идеи высшей справедливости. Уничтожив разум, мы уничтожим носителя идеи и добьёмся высшего торжества этой идеи. А раз нет справедливости, то нет и неизбежно связанного с ним насилия. Нет больше сильных и слабых, потому что…

— …Напитки. Кроме того… в магазине беспошлинной торговли. И минут через пять наши стюардессы предложат вам завтрак…

— …Не будет никого! Даже животные не должны оставаться в живых! Стремительная гибель человечества неизбежно приведёт к серии глобальных техногенных катастроф. Ядерные реакторы, нефтехранилища, линии электропередач, ракетные шахты, химические заводы и лаборатории, в конце концов все наши приборы и машины, которые уже некому будет отключить — вот бомбы, которые мы оставим после себя. Всё живое на земле мы потянем за собою в могилу. Нельзя давать Богу ни единого шанса! Ни единой возможности снова принудить нас к жизни! Она — только поток мимолётных, быстро сменяющих друг друга, случайных для нас состояний бытия. И если даже существует принцип тотальной детерминированной зависимости, и каждая псевдослучайность описывается каким-то неведомым нам законом мироздания — даже в этом случае жизни нет места в нашем бессмысленейшем из миров. Жизнь порождает сознание. Сознание порождает насилие и утопию. Сознание терзает само себя, не в силах примириться со случайностью и бесполезностью своего существования. Только тот, кто вышел за пределы сознания, способен остановить этот…