Александр Уваров - Месяц смертника [СИ]

— Я два раза был донором. Голова не кружилась.

— Донором? — Ками улыбнулся. — Благородно… Когда-то я тоже работал с донорами. Только не отдавал кровь, а брал. У вас «а-два», резус положительный. Помните свою группу крови?

— Помню.

— Довольно распространённая в вашем регионе. Хорошо, одевайтесь. Потом я вас отведу в комнату для отдыха. Там свежие журналы, минеральная вода, апельсиновый сок. Играет спокойная музыка. Расслабьтесь, можете немного вздремнуть.

— Сколько ждать?

— Часа два.

Он вернулся через два с половиной часа.

Я не спал. Даже не смог закрыть глаза.

Спокойная эстрадная музыка. Однообразные мелодии. Должно быть, они убаюкали бы меня. Но не сейчас.

Свет приглушен. Стены обшиты пробковым деревом. Искусственные лианы качаются от процеженного фильтрами ветерка, бьющего из щелей в потолке.

Если бы кондиционеры работали неровно, урывками… Их шум был бы похож на шум далёкого прибоя. Второй день я здесь, и не видел пока моря. Похоже, не увижу…

Он улыбался.

— Хочу в парк! — заявила птица.

— Заткнись! — ответил я.

Была суббота, начало сентября.

До получения очередного и весьма скромного гонорара за опубликованную на сайте интернет-магазина рекламную статью оставалась пара недель, деньги кончились и очередное хождение по субботнее хождение в супермаркет пришлось отменить.

— Я сижу здесь без свежего воздуха, — не успокаивалась птица. — Ты даже форточки редко открываешь. Я могу умереть!

— Замечательно!

Птица спикировала на люстру и, хлопая крыльями, стала её раскачивать.

— Безобразие! — завопила она.

Крик её был похож на воронье карканье.

— Ты подросла, тварь, — заметил я.

— Да, я расту, — гордо заявила птица. — Несмотря на эти ужасные условия, беспорядок в квартире и почти полное отсутствие питания. Ты должен гордиться мной! Рядом с тобой живёт уникальнейшее живое существо, которое обходится малым, почти не требует питания, непрестанно растёт и ежечасно усовершенствует свой необычайный интеллект…

— Дура! — оборвал я её. — Ты мне всё голову расклевала. Болячки не успевают подсохнуть. Я знаю, откуда ту еду добываешь. Ты крадёшь её у меня из головы!

— Лечиться, — заявила птица. — Дышать свежим воздухом. Единственное, что совсем не могу вынести — это затхлая атмосфера твоего жилища. Я задохнусь и умру. И буду разлагаться! Прямо у тебя на глазах!

— Я тебя в мусорное ведро выброшу, — пообещал я ей. — Не волнуйся за меня.

— А я и там буду разлагаться, — ответила птица. — Я везде буду разлагаться! И вонять! Вонять! Вонять!

«А ведро — на помойку», — прошептал я с тайной радостью.

— А на третий день я воскресну, — голос у птицы стал высоким и торжественным. — И явлюсь к тебе. И призову тебя на высший суд!

— Ладно, гадёныш, — сказал я и одел куртку. — Ты, похоже, в покое меня сегодня не оставишь…

Интересная мысль пришла мне тогда в исклёванную голову…

— Испугался, испугался! — заверещала птица, слетая с люстры.

— Всё в порядке, Игорь.

Ками сел на диван со мной рядом. Радостно хлопнул меня по плечу.

— Уж не знаю как в психологической, но в физиологической плане вы абсолютно здоровы.

— А не всё ли равно? — мрачно осведомился я.

— В общем то — да, — согласился Ками. — Но нам нужен длительный инкубационный период. Чем длиннее — тем лучше. Ослабленный болезнями организм будет разрушен очень быстро. А наличие некоторых хронических заболеваний изменяет течение болезни. Незначительно, но нам ведь нужна ещё и чистота реализации проекта.

— Зачем? — спросил я с искренним удивлением. — Мы же все умрём. Какая разница — чисто была сделана эпидемия или нет?

— Как знать, — Ками показал пальцем куда-то в потолок. — Быть может, в иных мирах наш опыт сочтут самым захватывающим научным достижением. Отдохнули?

— Да, вполне.

— Тогда…

Ками открыл пакет с соком, стоявший на подставке у стола и жадно, со всхлипом глотнул.

— Много работы сегодня… Даже пообедать не успел.

— Что «тогда»? — спросил я.

— Идёмте, — и Ками встал. — Время героев…

Толстая игла вошла мне под кожу.

— Это не инъекция в привычном смысле этого слова…

Местная анестезия работала на славу. Боли я не чувствовал.

Лишь удивление, вызванное странным чувством отстранённости от собственной плоти — металл под кожей, и не ощущается ничего. Только холод и немота побелевшей кожи.

— Это не впрыскивание штамма в виде раствора. Через специальный шприц будет подана под давлением и имплантирована под кожу микроампула с оболочкой из растворяемого органического вещества. Через десять часов оболочка разрушится — и вирус попадёт в ткань организма. До разрушения оболочки вы совершенно безопасны. После — вы станете опасней атомной бомбы. Гораздо, гораздо опасней…