Ларри Макмертри - Покидая Шайенн

— Ты что — совсем с приветом? — ответил я. — Его град разнес в клочья. Нужно будет у кого-нибудь одолжить.

— Я ничего не собираюсь ни у кого одалживать, — отрезала она. — Ты потерял, ты и ищи.

Я попытался обнять и приласкать ее, стараясь поправить положение, но она ушла в спальню, а я не стал ее удерживать. Когда подоил коров и вернулся в дом, ее было не видно и не слышно. Я поджарил яичницу с беконом и поужинал. Потом помыл посуду, но Мейбл не появлялась. Тогда я уселся в гостиной и сделал в дневнике кое-какие подсчеты: хотелось прикупить три куска земли, чтобы наши владения на северо-западе сомкнулись.

Около девяти часов я ее услышал, а потом она явилась — похоже, что со сна, в халате и ночной рубашке. Если она бывала в форме, то выглядела классно.

— Привет, — сказал я, а она уселась мне на колени, поцеловала и вообще казалась вполне дружелюбной.

— Где каталог? — спросила она.

— Боже правый, — сказал я. — Ты о нем еще не забыла? Он там, где я его потерял. Он там и останется.

— Я знала, знала, что ты неотесанный болван, — заявила она. — Но что ты лентяй, для меня новость.

Она соскочила с моих колен и с ревом метнулась в заднюю дверь. Честное слово, я подумал, что она помешалась.

И пошел ее искать. Я вышел на крыльцо, а она тут же нырнула в погреб. Я остановился на его верхней ступеньке, там было темно, хоть глаз выколи.

— Вылезай, Мейбл, будет тебе, — сказал я. — Что ты страдаешь из-за сраного каталога? Вылезай, а то наступишь на ядовитую ящерицу.

— И пусть, даст Бог, — ответила она. — Пусть. Пусть закусают меня до смерти. Все лучше, чем с тобою жить.

Я стал спускаться, но, черт меня побери, если она не швырнула в меня банку консервированных персиков. Было слышно, как она разбилась о ступеньки подо мной. Потом полетела еще пара первых попавшихся банок.

И я решил оставить ее в покое — а то, чего доброго, все запасы будут уничтожены.

— О'кей, — сказал я. — Ночуй здесь, раз у тебя не все дома.

Она ничего не ответила, я повернулся и пошел спать. Ночь была теплой, а в погребе стояла койка. Я решил, что ничего плохого с ней не случится.

Уснуть по-настоящему я так и не смог. Пару раз пытался урезонить Мейбл, но это только нанесло дополнительный урон запасу консервов. Последний раз я вышел в половине четвертого, а потом просто сидел на кухне и читал альманах, пока не рассвело. Когда я снова заглянул в погреб, Мейбл мирно спала, свернувшись на койке. Ступеньки выглядели так, будто на завод фруктовых консервов обрушился циклон. Когда я готовил завтрак, услышал, как она закричала. И вышел к погребу.

— Я еще не ездил за каталогом, — сказал я.

— Ты не мог бы перенести меня? — спросила она. — Я же босиком, еще порежусь.

— Боюсь. Вдруг уроню и разобью твою драгоценную задницу.

Взял корзину, швабру и совок и уничтожил следы ночного разгрома. Она сидела на койке и смотрела. Потом пошла в дом и приготовила кофе. Больше об этом происшествии не было произнесено ни слова. А следующие пару дней она была просто душкой.

Дело было в июле, одна дурковатая лошадь пробила дыру в корыте с водой. Когда, мокрый по уши, я ее заделывал, то поднял случайно голову и увидел всадника. Он мчался через Бугор, приближаясь к гумну. Провалиться мне на этом месте, если то не был Джонни. Он вернулся и скакал на замечательном гнедом мерине, прозванном Бубновым Валетом.

— Вот это да, — сказал я, поднимаясь и пожимая его руку. — Где ты взял такую лошадь?

— Купил у одного типа, — ответил он. — Как живешь?

— Все в порядке, — сказал я. — Давно вернулся?

— Прошлой ночью.

— Ну что, остаешься дома? — спросил я. — Там уволился?

— Да, я здесь навсегда, — сказал он. — Тебе работник нужен?

— Еще как, — ответил я. — Можешь приступать хоть сегодня. Если хочешь, можешь жить во флигеле и столоваться у нас.

— Годится. Если Мейбл не будет против, — ответил он.

Я сказал, что не будет. До того мы о ней вообще не вспоминали.

Джонни помощник что надо. За день мы успевали наворочать столько всякого такого, с чем я один ковырялся бы целую неделю. С ним славно работалось. Почти всегда. Но иногда он ухитрялся меня разозлить как никто. Особенно когда вдруг вел себя так, будто собирался опять приударить за Молли. Хотя, честно сказать, я не верил, что тут ему что-нибудь обломится.

Освободившись от ковбойских забот, я получил время, чтобы обдумать свои планы, и меня стал сильно кусать земляной жук. Чего мне всегда будет мало, так это — земли. Словом, в один прекрасный день я нацепил шпоры и поехал в Уичито, чтобы взять в банке заем для покупки тех трех кусков, которые объединили бы мои земли на северо-западе. Это было хорошим началом для расширения моих владений. В банке мне сочинили купчую, я взял ее с собой, чтобы дать подписать другим участникам сделки, и отправился домой.