Алекс Тарн - Рейна, королева судьбы

Они помолчали. За окном голубело жаркое иерусалимское небо, шумел перегруженный автомобилями проспект, и перпендикулярная к нему кипарисная аллея уходила в тишину, к будке на въезде в Учреждение, к круглой площади, полной бесплотных душ, к зависшему над оврагом вагону и к архиву, где стояли на полках пыльные папки и мерцали экраны мониторов.

– Она-то думает иначе… – задумчиво произнес Нир.

– Кто?

– Твоя бабушка. Ее последние слова остались почти теми же. Если кто-то и может что-либо изменить…

– …так это я? – подхватила Рейна. – Ага, как же.

Слышали, пробовали.

– Я сказал «почти теми же», – улыбнулся Нир. – Почти. На этот раз она имела в виду не только тебя одну. Помнишь, это уже не просто «замечательная внучка», но «замечательные дети».

– Ну и что? – поморщилась девушка. – Какая разница? Мы действительно сделали это вдвоем с тобой. И что? Помогло?

– По-моему, ты рано сдаешься, – сказал он. – Смотри, Рейна. Ты ведь доказала, что связь есть. Это факт. Я в жизни бы не подумал, что такое возможно. Я ведь не верил тебе до самого последнего момента, до вчерашней ночи. Не верил, пока сам не увидел. Меняешь настоящее – изменяется прошлое. Ты сама-то понимаешь, что это значит? Как говорит твоя удивительная бабуля, история – это не то, что было, это то, что стало.

Рейна усмехнулась:

– Забавно, правда? Теперь ты будто уговариваешь меня в этом. Роли поменялись, а?

– Я не уговариваю, – с досадой возразил Нир. – Я обращаю твое внимание, что ты все время говорила о связи между личными судьбами. О частной связи между тобой и бабушкой, между Рейной Первой и Рейной Второй. Ты меняла свою жизнь здесь и сейчас, и это сразу влияло там и тогда. Но влияло лишь на том же самом личном уровне. А это, как ты верно подметила, не могло помочь в главном. Как ни меняй эти личные обстоятельства, Давидка в принципе не в состоянии выжить в таких условиях. Вывод?

– Вывод? – рассеянно повторила она. – Какой вывод?

– Вывод, на мой взгляд, очевиден, – пожал плечами Нир. – Меняя частное в настоящем, в прошлом ты тоже влияешь только на частное. Но если хочешь изменить в прошлом что-то глобальное…

Рейна вскочила на ноги.

– …то требуется глобальное изменение и в настоящем! – заключила она. – Давидка будет умирать, пока не отменить… пока мы не отменим Катастрофу! Мы должны отменить всю Катастрофу! Чтобы остались живы все! Все! Нирке, милый, какой ты, оказывается, умница! Я и не думала…

– Где уж нам, ариэльским, – солидно отвечал Нир. – Мы ведь технионов не кончали. Ну вот. Теперь, когда мы наконец разобрались в природе вопроса, осталась сущая безделица – осуществить это на практике. Что, как сказала бы уже моя бабуля, не легче, чем уговорить светлейшего пана Пилсудского отдать свою дочь за сына кладбищенского служки Зяму Хаймовича…

Они вышли из дома порознь, оставив там свои мобильные телефоны и договорившись встретиться на большой стоянке такси возле Народного дома. По дороге оба сняли в ближайших банкоматах столько наличных, сколько могли, – пользоваться кредиткой и дальше означало бы выдать свое местонахождение. Из-за неурочного послеполуденного времени на стоянке сгрудились как минимум два десятка машин; таксисты бездельничали, сидя на каменном парапете и потягивая кофе из пластиковых стаканчиков. Нир выбрал пожилого араба, и не без умысла, а в расчете на будущее, если дойдет до того, что их физиономии будут показывать по телевидению: вряд ли в Восточном Иерусалиме смотрят ивритские каналы.

Услышав, куда нужно ехать, таксист озадаченно почесал коротко стриженный седой затылок:

– Далековато, парень.

– Двести, – сказал Нир.

– Уже ближе, – улыбнулся араб, – но все равно далеко. Назад так и так пустому ехать. Резона нет.

Сошлись на трехстах, и, судя по довольной улыбке таксиста, Нир основательно переплатил. Но ему не хотелось торговаться, привлекая излишнее внимание окружающих. Отныне он и Рейна должны были вести себя так, словно их фотографии расклеены на каждом фонарном столбе.

– Кто это тебя так угостил? – спросил водитель, кивая на перевязанную голову Нира. – Где-нибудь в баре, в Тальпиоте? Дело молодое, без хорошей драки и жизнь не в жизнь. Главное, чтоб без ножичков…

Он явно настроился на словоохотливый лад.

– Ты вот что: возьми-ка по первому шоссе, – мрачно откликнулся Нир, сразу отметая предложенную тему.

Водитель бросил на него взгляд в зеркальце заднего обзора:

– Что так? Почему не направо, через Модиин?