Алекс Тарн - Рейна, королева судьбы

С другой стороны, он не знал, как заставить Рейну следовать первоначальному плану. Во-первых, ему не хотелось вступать в спор, который непременно привел бы к ссоре: нет ничего более безнадежного, чем что-либо доказывать заупрямившейся одержимой женщине. А во-вторых, в словах Рейны содержалась несомненная логика – если, конечно, забыть о том, что эта логика основывалась на абсолютно безумных предпосылках. И в-третьих, когда они вернутся в Учреждение и увидят, что дежурство Нира на откосах не привело к желаемому результату, Рейна обязательно заявит, что причиной неудачи стало ее личное неучастие.

Нир снова вздохнул и поднял взгляд к ее серьезным неуступчивым глазам.

– Ладно, будь по-твоему, – сказал он. – Пойдем вместе. Но только, чур, больше не спорить. Я командир, ты солдат. Договорились?

Просиявшее лицо и град поцелуев были ему ответом и наградой.

Из-за пробки на блокпосту они подъехали к откосам позже, чем рассчитывали. Солнце к тому времени жарило немилосердно, так что Нир был почти уверен, что даже пылкий раж народно-освободительной борьбы не заставит арабских подростков вылезти из родной деревни в такое пекло. Он понимал, что это немало разочарует Рейну, и заранее заготовил вполне правдоподобное отрезвляющее объяснение.

«А ты чего ожидала? – скажет он ей, когда, одурев от бесплодного сидения под смоковницей, они спустятся к машине. – Это только в книжках первая же засада приводит к немедленному результату. А в реальности приходится выслеживать врага месяцами».

Но это потом. Пока же Нир хотел, чтобы подруга хорошенько пропотела на сковородке выжженного солнцем плато. Из собственного армейского опыта он твердо знал, что изнурительная жара парадоксальным образом остужает самые горячие порывы. Возможно, придется приехать сюда еще несколько раз, прежде чем Рейна забудет свои безумные фантазии. Возможно, понадобится что-нибудь другое. Но так или иначе, избранный Ниром образ действий должен был рано или поздно увенчаться успехом – более-менее прогнозируемым, хотя и не моментальным. Что ж, это только в книжках первая же засада приводит к немедленному результату.

Пока же Нир вел себя с подобающей серьезностью, всем своим видом демонстрируя крайнюю опасность предстоящей операции. Перед выездом он научил Рейну обращаться с оружием. На самом деле, от чертовой игрушки, как всегда, было одно неудобство, и Нир с удовольствием оставил бы пистолет дома, если бы это не выглядело откровенным нарушением правил предложенной им же игры. Начать с того, что он не мог просто заткнуть «чезет» за пояс, поскольку тот непременно выпал бы во время предстоящего карабканья по обрыву. А на нормальную кобуру Нир так и не раскошелился. Хорошо, что когда-то шутник Шуки подарил ему самодельную понтовую сумку, предназначенную для навязывания на голень, – ее-то Нир и пристроил себе на ногу под восхищенным взглядом Рейны. И все бы ничего, но из-за этого Ниру пришлось париться в длинных штанах, потому что дурацкая шукина кобура в сочетании с шортами смотрелась бы совсем комично.

Впрочем, эту комичность сознавал только он сам – Рейна же была преисполнена ощущением значительности происходящего. Поглядывая на ее взволнованное лицо и блестящие глаза, Нир испытывал нечто вроде угрызений совести из-за разыгрываемого спектакля и успокаивал себя лишь соображениями абсолютной необходимости предпринимаемых мер.

Съехав на обочину, он подогнал мазду как можно ближе к откосу. Вообще говоря, оставлять машину в подобном месте категорически не рекомендовалось из-за тех же арабских подростков и угрозы угона. Поэтому любой проезжий полицейский или армейский патруль непременно заподозрит что-либо неладное. Остановятся, начнут крутиться вокруг, осматривать, заглядывать внутрь, а то и отбуксируют неизвестно куда. Тем не менее выбора не было, приходилось рисковать.

Они взяли по бутылке воды, вышли наружу, и зной радостно обхватил их сухими горячими лапами.

– Вот тут она и погибла, та девочка, – сказал Нир, указывая на выступ скалы с другой стороны шоссе. – Видишь, стекла… зеркало… обломок бампера. До сих пор лежит. Да оно и понятно – никто убирать не будет…

Здесь, рядом с местом аварии, он не чувствовал себя таким уж обманщиком: ведь как ни крути, большая часть деталей его рассказа была истинной правдой. Вот они, вещественные доказательства… – теперь их можно было увидеть вживую, потрогать, взять в руки, а заодно и почерпнуть дополнительной уверенности в справедливости своих нынешних, не вполне честных действий.