Алекс Тарн - Рейна, королева судьбы

Нир выехал на шоссе, и светофор на перекрестке тут же переключился на зеленый, словно подтверждая его правоту. Но коли так, то не лучше ли говорить с Рейной на ее языке, жить по ее логике? Возможно, так удастся мало-помалу привести ее в чувство, продемонстрировать вопиющее безумие ее рассуждений? Вот только не слишком ли многого она требует от него? Хотя так ли это страшно – переселиться в ее раскаленную мансарду? В принципе, в этом нет ничего из ряда вон выходящего: можно сказать отцу и бабушке, что он немного поживет у университетского приятеля. Двадцать шесть лет – достаточный возраст для того, чтобы самостоятельно принимать подобные решения. Другое дело, что это не ограничится одним только переездом. Например, можно не сомневаться, что придется поставить крест на предстоящей сессии.

Ну и что? Черт с ней, с сессией. Экзамены можно перенести на осень. Или даже взять академический отпуск. Неужели эта светловолосая королева не стоит того? Стоит, еще как стоит… Тот мрачный парень в клетке с арабского телеканала отказался от куда более важных вещей. Припомнив это, Нир усмехнулся: ну вот, пожалуйста! Он уже ставит себе в пример убийцу! Следует признать, что перековка логики с нормальной на безумную уже началась и продвигается стремительными темпами. Это ли не свидетельство происходящей с ним перемены, в которой так нуждается Рейна? Ну да… для него лично переезд в мансарду означает отказ от всех первоначальных планов. И если в отношении учебы этот отказ можно считать временным, то в том, что касается Сигаль… гм…

Вообще-то, честно говоря, эта потеря уже произошла: в сиянии сегодняшнего фейерверка прежняя любовь казалась Ниру безнадежно убогой и скучной. Разве можно сравнить… Его и сейчас бросало в жар, когда он на секунду позволял себе дать волю воспоминаниям о черных рейниных зрачках в амбразурах полузакрытых век. Так или иначе, у того неведомого бухгалтера, который ведет учет значимых перемен судьбы, есть что бросить на чашу весов и от него, Нира. Переезд – раз. Расставание с Сигаль – два. Потеря семестра – три. Какой-никакой, а вклад, причем вполне соизмеримый с жертвами самой Рейны!

Погруженный в расчеты, Нир не заметил, как миновал поворот на Эйяль, но ничуть не расстроился, даже наоборот. Сейчас ему думалось настолько легко и ясно, что грех было не использовать это редкое состояние на всю катушку. Поди знай, не откажет ли голова, когда он выйдет из машины, не отвлечет ли какая-нибудь ерунда, не собьет ли с мысли своей глупой болтовней приставучий Беспалый Бенда у въездного шлагбаума. Ну уж нет… Нир проехал еще немного вперед и повернул направо на ариэльское шоссе.

Да, его личный вклад в общую сумму перемены судьбы выглядел довольно значительным. Но будет ли он достаточен? Рейна сказала, что ей нужна помощь. Какая? Что она имела в виду? Нир минуту-другую прикидывал возможные варианты ответа на этот вопрос, но так ничего и не придумал. Вообще говоря, в ее светловолосой голове мог созреть любой, самый безумный план. Буквально все что угодно. Что делать, если она потребует от Нира, чтобы тот помог ей совершить какую-нибудь чудовищную самоубийственную глупость, да еще и подкрепит это требование своим обычным шантажом: либо помогай, либо проваливай? Как поступить тогда?

На этот случай было бы полезно иметь про запас свое контрпредложение. Если ты не можешь ни отказать, ни согласиться, то нужно увести разговор в сторону. Сначала расхвалить ее идею, создать видимость полной поддержки и согласия. Затем с сожалением указать на те или иные практические трудности. И наконец сказать что-нибудь вроде «твой план замечателен, но не в этих конкретных условиях». А потом тут же, пока она не опомнилась, предложить другой вариант, свой, заранее заготовленный. Тогда обсуждение естественным образом сосредоточится вокруг этой подмены, а о самоубийственной глупости будет забыто, хотя бы на время.

Нир удовлетворенно хмыкнул: похоже, эта хитрая тактика могла иметь успех. Вот только что придумать в качестве подмены? Он медленно ехал по темному пустому шоссе. Здесь совсем не было фонарей; свет фар, как туман по воде, скользил по серому асфальтовому полотну. Черно-белые столбики на обочине казались буйками, вкривь и вкось торчащими из поверхности моря. Но затем слева и справа потянулись скальные стенки, и Нир вдруг осознал, что морская равнина тут вовсе ни при чем, что если уж с чем-то сравнивать этот участок дороги, то скорее с туннелем и что доехал он до тех самых откосов, где недавно погибла маленькая девочка… Как же ее звали? Ах да, Май. Маленькая девочка Май.