Николай Чергинец - А он не вернулся из боя

Он посмотрел на Новикова и сказал:

— Свободен, майор!

Новиков суетливо собрал какие-то бумаги и, чеканя шаг, вышел из кабинета. Соколов сел на место Новикова:

— Вы уж простите нас за этого майора. Завтра отправим его к месту службы, в Белоруссию. Я послушал вас, не сомневаюсь в правдивости ваших слов. Кстати, Николаев уже в Иваново рассказал то же самое, что и вы. Я лично пришел, чтобы попросить вас рассказать о тюрьме в Бадабег. Мы знали, что это — крепость-база моджахедов и центр по подготовке душманов под руководством лидера Исламского общества Афганистана Раббани. Бадабег расположен в двадцати километрах от Пешавара. Расскажите мне, Антон Сергеевич, что вы помните.

— То, что там находилась разведка США, мы, конечно, догадывались. Крепость, как нам казалось, не старинная, ей максимум 30 лет. К нам часто наведывались представители душманов и иностранцы, среди них выделялась американка Людмила Торн и английский лорд по имени Роберт. Имен других я не знаю.

— А сколько было наших ребят?

— Около двадцати человек. В другом помещении содержались афганские военнопленные, их было приблизительно человек сорок. Рассказывали, что там якобы находился полковник афганской армии. Содержали нас в скотских условиях, за малейшее неповиновение избивали плетью со свинцовым концом, заковывали в кандалы, сутками не давали еду, воду. Идея побега у ребят появилась еще до меня. Мне рассказали, что удалось разведать территорию. Николай Шевченко, который томился в тюрьме уже три года, смог раздразнить начальство Центра, вызвав коменданта на встречу по боксу. А в качестве вознаграждения за победу попросил игру в футбол между заключенными и охраной. Рассказывали, что этот Шевченко во время игры получил множество ушибов, но смог хорошо рассмотреть крепость и составить план побега.

Как проходило восстание, я не знаю. Но точно помню, что афганцы и советские четко скоординировали свои действия. Договорились начать восстание через сутки или двое после того, как мы с Николаевым дадим Роберту свое согласие уехать в Англию и нас заберут из тюрьмы. Наметили начать действия, когда у охраны начнется намаз.

Затем Леонов рассказал Соколову о своих странствиях с Николаевым и о побеге в Посольство СССР в Лондоне. Соколов слушал внимательно, что-то записывал, затем спросил:

— А письмо, которое писали ребята, не удалось, конечно, сохранить?

— Что вы, товарищ полковник! — воскликнул Антон. — Ведь ради него мы с Николаевым и сделали вид, что согласились выехать в Англию.

Антон сунул руку за пазуху, достал довольно большой лоскут материала и протянул полковнику. Тот развернул его и прочитал. Руки его задрожали:

— Кровью ребята расписались. Дорогие вы наши!

Он нажал кнопку на столе, и в кабинете появился подполковник. Соколов приказал:

— Составьте акт о приемке этого документа от Антона Сергеевича Леонова. Затем вызовите мою машину, пусть отвезут его домой.

После этого он написал на листке бумаги свой телефон, фамилию, имя, отчество, должность и протянул листик Леонову:

— Если нам понадобиться еще что-нибудь уточнить, мы позвоним вам. Ну, а если тебе, герой, понадобиться переговорить или встретиться со мной — звони.

Вскоре подполковник провел Леонова до выхода, подвел к «Волге», сказал пару слов водителю и распахнул переднюю дверку:

— Пожалуйста, Антон Сергеевич! Счастливого пути!

Бровиков проснулся, когда почувствовал, что машина остановилась. Первое, что он увидел, — желтые, как песок, строения. Чуть правее была небольшая площадь, на которой находилось много людей. Он спросил у таксиста:

— Сахар?

— Сахар, — сделал ударение на последний слог таксист и спросил: — Проблем ноу?

— Ноу, ноу. Сенкью! — Андрей открыл заднюю дверцу и осторожно вылез, напоследок бросил: — Гуд бай!

Машина тронулась, но, проехав метров двести, остановилась рядом с двумя стоящими такси.

«Будет дожидаться клиентов», — подумал Бровиков. Сунул за пазуху пакет с перевязочными средствами — подарком мастера по протезам — и, старясь налегать больше на костыль, двинулся к площади.

Сомнений не было, что это и есть «рынок рабов», или биржа труда. Подойдя поближе, он остановился, чтобы перевести дыхание, и стал внимательно рассматривать, как он уже назвал, «площадь боевых действий». Он прикинул: соперников или конкурентов — не более ста. Одни сидели на самодельных стульчиках или валунах, другие, подстелив что-нибудь, устроились прямо на песке, а третьи, повесив на шею небольшие картонки с надписью, старались держаться поближе к «покупателям». Разница между «покупателями» и «товаром» была очевидна. По одежде можно было понять: первые были в легких брюках, рубашках с короткими рукавами, на голове были панамы. Вторые же были бедно одеты, на голове — что-то вроде тюбетейки или даже сложенной из газеты пилотки.