Николай Чергинец - А он не вернулся из боя

Не дождавшись, пока все разойдутся, гид направилась в сторону автобуса. Догнать ее Бровиков конечно не мог и потихоньку пошел вслед за ней. Когда он подошел к автобусу, дверь его была закрыта, а гид сидела на переднем сиденье. Он осторожно постучал костылем в дверь. Женщина с недовольным видом посмотрела на него.

«Видно, думает, что я буду просить милостыню», — подумал Андрей и жестом попросил открыть дверь. Водитель нажал на кнопку, и дверь открылась. Бровиков сказал:

— Простите меня, но я отстал от своей группы. Не подскажете, как называется населенный пункт, где находится рынок труда? Туда должна была ехать моя группа.

Женщина, поняв, что ошиблась, думая, что это бомж, ответила:

— Ну, во-первых, этот рынок называется «рынок рабов», там люди нанимаются на работу. А населенный пункт называется Сахар — это сокращенное название, его знают все водители. Наверное, вашу группу повезли смотреть разрушенный дворец или гробницы?

— Да, да. Но говорили о рынке труда. А сколько до него километров?

— Чуть больше шестидесяти. Доехать вы туда можете на любом автобусе, идущем в сторону Асьюта, или же, если у вас найдется пятнадцать долларов, вас туда с удовольствием довезет любой таксист.

— Спасибо вам! А где можно поймать такси?

— Вам лучше встать на дороге вблизи первой пирамиды. Напротив нее чаще всего высаживаются пассажиры.

— Спасибо, извините за беспокойство! — сказал Андрей и, попрощавшись, направился вдоль шоссе в сторону пирамиды.

Несмотря на усиливающуюся боль раненой ноги, у него поднялось настроение. Пока всё шло хорошо. Он остановился напротив пирамиды Хеопса, достал из потайного карманчика все свои египетские деньги и положил их в правый карман брюк. Оставшиеся доллары сунул обратно. Его беспокоило, что у него не осталось мелких купюр. А где и как разменять сто долларов, он не знает, да и демонстрировать стодолларовую купюру опасно. Гамаль — пример.

Вот метрах в десяти остановилось такси, из машины вышли двое пассажиров, и таксист начал трогаться с места. Андрей взмахнул костылем, и автомобиль остановился. Приблизившись к передней дверке, которую водитель предусмотрительно открыл, Бровиков спросил:

— Шеф, в Сахар довезешь?

И вдруг слышит:

— Ти — русский, Советский Союз?

— Да, я из Советского Союза. Приятно, что ты знаешь русский.

— Чуть-чуть знать. Сколько заплатишь?

— А сколько надо?

— Пятнадцать долларов Америка или шестьдесят фунтов.

— А сдачу со ста долларов найдешь?

Водитель достал свои доллары и пересчитал.

— Восемьдесят два и пять фунтов, окей?

— Окей! — согласился Бровиков и, увидев, что водитель протягивает ему деньги, понял, что он хочет рассчитаться сразу.

— Один момент! — бросил Бровиков, сел на заднее сиденье, расстегнул поясной ремень, достал сотню долларов и протянул через спинку сиденья водителю, приняв из его рук сдачу. Машина понеслась вперед.

Андрей еще раз подумал: сегодня ему пока везет, заодно и сотку долларов разменял. Пока ехал, незаметно отсчитал шестьдесят долларов и, сунув их в потайной карман, затянул пряжку на ремне. Остальные деньги положил в правый карман брюк, с облегчением откинулся на спину и подумал: «Как научил меня Гамаль, здесь с деньгами не шути! Правда, помогать таксисту ремонтировать мотор я уже не буду, а для защиты есть костыль».

Ехать, по его подсчету, было около часа, и он позволил себе задремать.

На следующий день после отъезда Коблик, Чайкиной и Бровиковой Бочаров с Бунцевым пришли домой к Леоновым. Встретили их мама Леонова и сам Антон. Они сообщили, что Николаевы ночью уехали в Иваново, а отец Антона еще на работе. Мать пригласила гостей в зал, где они устроились на диване, и занялась подготовкой стола.

Бунцев и Бочаров начали рассказывать Антону, как они все батальоном искали его. Бочаров добавил:

— Даже генерал Дубик принимал участие, подключил дополнительные силы, вертолеты. Он сам побывал в том месте, где была твоя позиция, и так же, как и мы, пришел к выводу, что тебя взрывом отбросило в глубокую пропасть. Кстати, мы доложили командующему просьбу, чтобы тебя представили к медали «За отвагу», а он приказал переделать представление на орден Красной Звезды. Правда, о результатах пока известий нет.

— Чертовы горы! — чертыхнулся Бунцев. — Сколько наших людей поплатились жизнью, будучи сброшенными, чаще всего взрывами мины или гранаты, в пропасть.