Николай Чергинец: Сыновья

Жизнь продолжается, и все дальше уходят от нас события, которые остались в народной памяти под названием «афганская война». Что ж, здесь, как говорится, ни убавить, ни прибавить: это действительно была война, с трагедиями, жертвами, высокими подвигами, честью и бесчестием… Я был последним советским солдатом, кто пересек мост через Амударью под Термезом. Те несколько сотен шагов по мосту, ведущему на Родину, стали памятным событием, одним из рубежей моей жизни. Время мчится неудержимо, но Афганистан постоянно напоминает о себе то встречей в сегодняшнем мирном гарнизоне с боевым однополчанином, то письмом солдатской матери, чей сын сложил голову под Гератом, Ваграмом, либо в заоблачных высях Саланга.

Сегодня Афганистан снова напомнил о себе новой книгой белорусского писателя Николая Чергинца «Сыновья».

О ее авторе я слышал давно, когда служил в одной из частей Белорусского военного округа. Мне импонировали герои книг Чергинца — отважные, смелые люди, всегда готовые к любым испытаниям ради торжества справедливости. В моей домашней библиотеке были эти книги. Но мог ли я предположить, что через годы военная судьба сведет меня с их автором? А случилось именно так. Помню, как в один из будничных, но как всегда напряженных дней, среди бесконечных звонков, докладов, принятия решений, мой начальник штаба вдруг представил полковника, только что прибывшего с боевого задания:

— Чергинец Николай Иванович.

Так состоялось наше знакомство, среди обычного военного дня, который закончился обыкновенной сводкой. В ней указывались результаты боевых операций, уничтоженные караваны с оружием из Пакистана, отраженные атаки на наши сторожевые заставы и имена тех, кого ждали скорбные борта «черных тюльпанов».

Расхожими стали слова, что когда гремят пушки, то молчат музы. Думаю, что это не так. Боевой офицер Чергинец храбро сражался, и об этом свидетельствуют ордена Красного Знамени и Красной Звезды, тяжелое ранение и контузия, полученные в горах недалеко от Гардеза, высокая оценка его ратного труда, данная правительством ДРА. Но и в те дни он оставался не только воином, но и писателем, зорко вглядывавшемся в перископы боевого бронетранспортёра и в судьбы сослуживцев, вдумчиво анализирующим все, что потом стало живой тканью его книг. Первая среди них «Тайна. Черных. Гор», написанная прямо на бивуаках утомительных походов, под неярким светом маленьких лампочек в палатках, а порой прямо на броне. Н. Чергинец еще воевал, а роман уже вышел в Минске, и мы в Афганистане были его первыми читателями.

Военные люди не литературоведы, но в одном мы абсолютно точны: мы безошибочно определяем в любом произведении о современной армии — знает ли автор жизнь, которую он взялся описывать? Или действует «понаслышке»? Мы, солдаты, всегда почувствуем, что написано после «краткой творческой командировки», а что по-настоящему выстрадано сердцем и разумом. Первая «афганская» книга Николая Чергинца даже для тех, кто не знал ее автора, не содержала в этом смысле загадок — писатель живет среди нас. Его можно увидеть в колонне, на горной тропе, там, где пули высекают искры о броню, где горят «наливники», где наши многострадальные «вертушки», не взирая на прицельный огонь противника спешат на помощь принявшим бой десантникам.

Новый роман Николая Чергинца своими художественными образами, размышлениями, писательским осмыслением фактов, реальных судеб солдат и офицеров, их родных и близких, позволяет читателям непредубежденно взглянуть на недавние события, ставшие частью нашей истории. Мне кажется, что главный вывод, который делаешь, прочитав последнюю строчку романа, — это признание высоких нравственных начал советского человека в военной форме, поставленного в экстремальные боевые условия, но всегда помнящего, что он выполняет приказ Родины. Дело профессиональных политиков дать оценку той войны. Мы, солдаты, знаем одно: в самые трудные минуты мы помнили о присяге и о том, что не имеем права уронить своей чести.

Думаю, что литературные критики еще скажут о «Сыновьях» свое слово. Что же касается меня, то по-человечески рад познакомиться с книгой, которая еще раз напомнила о нелегких, но незабываемых боевых днях, о тех, с кем свели и навсегда подружили огненные дороги Афганистана.

БОРИС ГРОМОВ, Герой Советского Союза, генерал-полковник, командующий войсками Киевского Краснознаменного военного округа.