Наталия Миронина: Босиком по краю моря [litres]

Между тем объявили о задержке рейса. Вадим Леонидович в отличие от большинства пассажиров не расстроился. Он никуда не торопился – дома его никто не ждал. Там был идеальный порядок и полный холодильник продуктов, которые закупила ему домработница. Лекции свои он знал наизусть и особенно не заморачивался теперь с «актуализацией» информации. Никакого драйва общение с молодежью уже не сообщало. И вообще ему сейчас нравилось быть в чужой стране, среди суетящихся людей и обдумывать свои дальнейшие шаги. «Кажется, я хочу уехать. Из Москвы, из страны. Попробовать совсем другое, новое. Мне, например, в Германии нравится…» – думал он, разглядывая людей.

Даже самый пристрастный наблюдатель, хорошо знающий Вадима Леонидовича, не смог бы его осудить. На факультете Суржиков работал честно и самозабвенно. Его лекции заслуженно пользовались успехом, он чурался дешевой популярности и восторженных поклонников из числа студентов – это был результат его увлеченной работы. Но увы, время берет свое, и никто не отменял профессиональное выгорание. И стремление сменить работу, город, страну (или все разом) – это иногда обычная душевная усталость.

Суржиков был одиноким человеком, но получал от этого удовольствие. Только какое-то тихое тревожное чувство заставляло его порой присматриваться к супружеским парам. Впрочем, каждый раз он заставлял себя найти в их положении нечто, что вызывало насмешку. Никогда он не завидовал им безоговорочно.

«Быть на привязи – дело хлопотное», – усмехался Вадим Леонидович и представлял свою уютную квартиру и возможность ни перед кем не отчитываться. Самым же убедительным доводом в пользу холостой жизни были его наблюдения за путешествующими парами. А если эти пары были с детьми, то Вадим Леонидович был беспощаден в оценках и суждениях. «Не чувствуешь в себе сил воспитать ребенка – не заводи его!» – это был любимый тезис Суржикова. И его даже не смущала нелогичность этой мысли. Более того, при каждом удобном случае он позволял себе делать замечания, если дети уж больно шумели. Если ребенок его не слушался, он обращался к его родителям:

– Если вы не будете воспитывать своих детей, это станут делать чужие люди. Поверьте, это жесткий вариант.

Взрослые по-разному реагировали на эти замечания, но большая часть все же смущалась и одергивала чадо.

Таким образом, Вадим Леонидович Суржиков имел четкие представления о том, чего из общепринятых ценностей он точно не хотел в своей жизни.

Тем временем зона вылетов Ганноверского аэропорта потихоньку пустела. Один за другим взлетали самолеты, задержанные из-за тумана. Суржиков посмотрел на часы, взглянул на табло и понял, что минут через тридцать улетит и он. «А пока можно выпить кофе», – подумал он и встал уже было со своего места, как его внимание привлекла семья с кучей чемоданов и маленьким ребенком. Ребенку было года три, он сидел на руках у отца и дергал его за небольшую светлую бородку. Отец спокойно реагировал на действия малыша – его больше занимали огромные чемоданы и жена, которая немного отстала.

– Так, Кирилл, теперь мы сядем вот на эти удобные диваны, подождем маму. Она несет твои игрушки и чай.

Что отвечал ребенок, Суржиков не слышал – он внимательно вглядывался в отца. «Да это же Бояров! Господи, Бояров! С бородой. В помятой рубашке и в вельветовых выцветших брюках! Это Бояров, который всегда умел одеться!» – воскликнул про себя Вадим Леонидович и хотел уже окликнуть приятеля, как увидел женщину, которая подошла к Боярову. Женщина была ослепительно хороша. Она была не просто красива – роскошна в своей женственности. Узкие плечи, талия, длинные стройные ноги и при этом высокая грудь и широкие бедра. Женщина была изящной и гибкой.

– Так, Кир, вот твой чай, – сказала она, поставив стаканчик на рядом стоящий столик, – надо его выпить. Она ловко подхватила мальчишку, усадила его на колени и обернулась к мужу:

– Ну как, борода твоя жива?

– Жива, – улыбнулся тот и погладил рукой подбородок, – думаю, мы минут через двадцать вылетим.

– Вот и хорошо, – откликнулась жена. Она поила ребенка из стаканчика.

– В Москве задерживаться не будем? Сразу домой? – спросил муж.

– Да, как планировали. Я уже маме позвонила.

– Вот и славно. Быстрей бы… – Муж погладил жену по спине. Та обернулась и посмотрела на него, и в этом взгляде внимательный наблюдатель прочел бы абсолютно все: любовь, ласку, томление и… покой. Тот самый покой, который сопровождает счастливые семьи. Покой, который пронизывает атмосферу, несмотря на хлопоты, заботы, трудности. Некоторые этот покой еще называют счастьем. И они недалеки от истины.