Наталия Миронина: В ожидании Синдбада

© Миронина Н., 2017

© Оформление. ООО «Издательство «Э», 2017

Тот, второй, вышедший из машины, был очень красивым. Тетка, торговавшая на углу цветами, заметила это сразу. И одет хорошо – светлая рубашка, голубые джинсы, модная куртка. А водитель весь в черном. Цветочница оставила букеты и внимательно присмотрелась. «Странно. Чего это они здесь остановились?! Не за цветами же. Разве только сигареты купить. Тут больше ничего и нет», – подумала она. Перекресток казался безлюдным. Справа высились корпуса неработающего завода, слева – пустырь со строительными вагончиками. Жилые дома стояли поодаль.

– Сейчас, только сигареты куплю, – сказал водитель, выходя из машины.

– Да без проблем, – ответил второй, – я разомнусь.

Водитель дернулся при этих словах, а молодой парень пошел по тротуару.

Цветочница наблюдала за ним. «Хорош. Ой, хорош, ладный!» – думала она, радуясь хоть какому-то развлечению. Ее покупатели появятся позже, когда в больнице начнутся часы посещений. Парень тем временем дошел до угла и повернул было назад, как из-за поворота бесшумно вылетела машина. Она пересекла «сплошную» и затормозила около парня. Из машины выскочили двое. То, что произошло потом, цветочница еще долго пересказывала знакомым. Те двое скрутили молодого человека, который закричал и попытался сопротивляться, но его ударили в лицо, накинули на голову какую-то тряпку и затолкали в машину. Водитель внимательно наблюдал со стороны, а когда похитители скрылись, спокойно сел в свою машину и уехал в противоположном направлении. Ни на продавца сигарет, выскочившего на шум, ни на цветочницу никто не обратил никакого внимания.

– Ника, вставай! Опоздаешь!

Ее трясли за плечо, потом попробовали сдернуть одеяло. Не тут-то было. Ника, с головой зарывшись в постель, одеяла не отпускала. Она всеми силами продлевала ночь. Утро и день не сулили ей ничего особенного – школа, контрольная. Вообще-то, она давно не спала. Уже час ее сон казался похожим на игру «замри» – неподвижность, закрытые глаза и много неприятных мыслей. Ей хотелось, чтобы этот день не начинался. «Надо вставать», – она прислушалась к маминым шагам, бодрым и энергичным. «Да, надо вставать! Мама обиделась – будила меня, будила, завтрак приготовила, а я все лежу. Непорядок! И потом, все равно уже не засну».

Ника вздохнула, откинула одеяло и только потом открыла глаза. Ближе всего стоял старый платяной шкаф, который когда-то достался им от бабушки. Шкаф был таким огромным и таким тяжелым, что любые попытки избавиться от него ничем не заканчивались. Потом Ника увидела свой письменный стол с горой учебников, среди которых стояла большая чашка в красных цветах. В ней мама приносила теплое молоко. Вечером это было сигналом прекращать занятия и готовиться ко сну. «Когда-нибудь мы все это выбросим. И вообще, когда-нибудь мы переедем в нормальную квартиру. Новую. В новом доме! – подумала Ника, прислушиваясь, как в кухне скрипят половицы. – Наш дом совсем старенький. Хотя мама и слышать не хочет ничего, все твердит про ремонт. А где такие деньги взять?!» Ника вздохнула и прокричала:

– Все, встаю, встаю!

Но как только ее босые ноги коснулись ледяного пола, она ойкнула и снова залезла под одеяло.

– Ника! Господи, ты опоздаешь в школу, я опоздаю на работу. Хоть и не платят денег, а кто-то должен заниматься ежедневными делами! – В дверях появилась мать, молодая, статная женщина. Одета она была скромно, но требовательно – ворот строгой белой блузки скрепляла большая камея, а на широкой юбке отглажены все складки.

– Мама, – тянула время Ника, – мама, а что случилось? Почему ты такая нарядная?

– Я уже семнадцать лет как мама, – сердито сказала Калерия Петровна Одинцова, – но вставать вовремя и не опаздывать так тебя и не научила! Живо поднимайся, шагай в ванную, и я жду тебя завтракать!

Калерия Петровна по-военному четко повернулась на маленьких каблучках и исчезла в дверях.

Ника вылезла из-под одеяла и прошлепала в ванную. Ванная тоже была предметом вечных споров и рассуждений. Старый кафель, старый нагреватель, разболтанный кран и новая шторка в золотых рыбках – гордость мамы. «Стоит, как кусок мяса, но нашу жуткую ванную хоть немного украсит! – сказала она, доставая пахучий, сложенный вчетверо квадрат полиэтилена. Ника помнила, что благодаря этой шторке в ванной исчез теплый сырой запах, а появился аромат новизны, ремонта, радостного обновления. На какое-то время шторка примирила Нику с домашней действительностью, но, впрочем, не надолго. Тоска по новому, свежему жилью появилась снова.