Игорь Свинаренко - Тайна исповеди

Как-то с экскурсией я попал в немецкую старинную крепость. Что это было, — Wartburg? А может, и не Wartburg. Ну, где-то на горе. И там кругом развешаны картины со сценами обороны крепости. Нападающих живописно скидывают со стен в пропасть. «А кто ж это на вас тут, интересно, нападал? Какие-то у них физии рязанские.» — спрашиваю. «Как кто? Славяне! Здесь же — ваши исконные земли. Мы их у законных хозяев отняли, а когда те попытались обратно отвоевать свое, мы агрессоров со стен и поскидывали.» Наши, стало быть, это земли у них там в Германии. Как мы всё разбазарили? Как так вышло? Конечно, Вартбург — это не Ситка, но тем не менее…

Сколько там славянских, русских мест и следов раскидано по Рейху! Взять тот же Баден-Баден — в него я заезжал не студентом, конечно, а позже, уже по работе. И осознал там, что город этот нам не чужой. Жены наших царей, Александра и Павла Первых — здешние, обе — баденские принцессы. Александр сюда заезжал пару раз по пути в Париж «по делу срочно», да хоть в 1812 году, — проведать родню. Вообще Баден-Баден трудно миновать русскому путешественнику — город же лежит на парижском тракте. Двор Александра в первый заезд остался городом доволен и после, в новых поездках, в нем зависал.

Самое, пожалуй, знаменитое в Бадене русское памятное место — дом с бюстом Достоевского, на втором этаже, над балкончиком. Михалыч, наш психиатрический страдалец, в этом городке написал — списал с себя — «Игрока». Там гордятся «нашими» виллами. В одной когда-то жил князь Гагарин, в другой — Меншиков (говорят, именно он придумал устраивать в этом городке скачки), в третей — Тургенев. Не забыть бы и про виллу «Аскона», в которой подолгу живал у своей подружки из местных знаменитый Горчаков, министр иностранных дел — почетный, кстати, гражданин Бадена. В перестройку на стене знаменитого дома хотели было установить соответствующую мемориальную доску, вот, мол, тут бывал большой русский дипломат — да вовремя спохватились: ведь сейчас тут размещено увеселительное заведение с девицами… «Здесь жил и работал российский министр.» Над чем же он, спросят, работал? Над кем? И — чем?

Не чужой нам и отель Europaischer Hof, в котором разворачивалось действие романа «Дым»; толком уж и не помню, про что там, — какая-то пафосная лирика, из школьной программы.

После, в начале 90-х годов ХХ века, город был заново открыт русскими — новыми знаменитыми путешественниками. Первым был, говорят, Собчак, а за ним — Ельцин, дальше — Примаков. Вслед за ними народу понаехало столько, что пришлось даже открыть в Бадене русский кабак. Который, впрочем, быстро прогорел, не кисель же ехать за столько верст хлебать.

И закрывая русско-баденскую тему. Не где-нибудь, не в Москве и не в Питере, а именно в Бадене Жуковский написал текст «Боже, царя храни», — в доме на Софи Аллее…

Немало я в Рейхе выслушал всякого про нашу с немцами общую старину. Один бывший эсэсовец — не немец и не в Германии, а украинец за океаном, куда такие вот ребята махнули в 45-м — рассказал мне драматическую трогательную историю.

Некий хлопец с земель, которые теперь числятся за Западной Украиной, как началась Вторая мировая, попал на фронт. Но не на ту его сторону, к которой привыкли мы, — а на другую, немецкую. И нес там службу в украинской дивизии СС «Галичина». После войны ветеран, по понятным причинам, не вернулся домой, к жене, от которой к тому же не было вестей. Вместо того чтоб поехать в Совок — он подался в Америку. Устроился там, жил, работал, учился… И вдруг в 91-м на Украине отыскалась та его давнишняя, довоенная еще, жена! Жива, здорова, свободна. Ветеран, весь такой счастливый, забрал свою старушку в Америку. Но та в Новом Свете быстро заскучала и уговорила мужа переехать на Украину. Репатриировались они и стали там жить-поживать на американскую пенсию, которая на Неньке, особенно в начале 90-х — сказочное богатство.

Легко можно себе представить, как оно всё там происходило.

Вот встречается этот возвращенец с друзьями детства, которые тоже воевали — но в Красной Армии. Они ему говорят:

— Ах ты тварь! Гад! Предатель! Зрадник!

Он искренне удивляется:

— Кто предатель, я? Вы меня с кем-то путаете. Никого я не предавал. Я проливал кровь под желто-голубым знаменем, на форме у меня был трезубец — заметьте, это теперь государственная символика нашей с вами родины. Я с оружием в руках боролся за независимость Украины, я освобождал ее от коммунистов и москалей — таки она теперь свободна! Я воевал за правое дело, и потому старость моя достойно обеспечена, я против вас — состоятельный человек. Это и есть справедливость. Ну а вы-то сами кто? За что воевали? Где то красное знамя, под которым вы шли умирать? Где та ваша Червона Армiя? Где ваши комиссары? И та мерзость, которую вы называли идеалами? Ленин/ Сталин? Где те коммунисты, которым вы продались и под гнетом которых стонала порабощенная Батькiвщина? А про Голодомор забыли? Теперь вы обижаетесь, что у вас пенсия нищенская и ее задерживают? Ни, сцуко, стыда у вас, ни блять, совести! Вам бы радоваться, что вас не повесили, как военных преступников, и даже не посадили в лагерь… За измену Родине — Украине. Ну да ладно, я всё прощаю и угощу вас, бедных дураков, так и быть… Да, я воевал за немцев, носил немецкую форму. А чем Германия плоха? Ее уважает весь мир. Фашисты вам не нравятся? Так их упразднили в сорок пятом и осудили в Нюрнберге. А что ваши коммунисты?… Ответили хоть за что-нибудь? За, к примеру, тот же Голодомор?