Матс Страндберг - Последняя комета

– Все произошло случайно. Она соблазнила одного моего кореша в городе, но в итоге мы с ней проболтали вдвоем целый вечер. В результате у кореша испортилось настроение.

Я сниманию ремень безопасности. Он слишком давит. Мне трудно дышать.

– Как ты заставил ее начать? – спрашивает Люсинда.

– Начать?

– Употреблять наркотики.

На время воцаряется тишина.

– Она занималась этим задолго до того, как пришла сюда в первый раз.

Я сглатываю комок в горле. Знаю, что скоро не будет пути назад.

«И если мы встретимся снова, я расскажу тебе, что никогда не была пай-девочкой, как считали все, включая тебя и Симона».

– Ты не должна винить в этом меня, – говорит Манге.

Тишина.

– А кого тогда? – спрашивает Люсинда.

Я пишу это на моем телефоне. Руки дрожат, все тело вибрирует. Испаряются последние остатки адреналина. Я встречалась с дилером Тильды. Одна.

Едва перешагнув порог его квартиры, я уже знала, что он был ее новым другом. Ведь перед окном стоял телескоп. А на диване лежала карта Луны.

До визита я его боялась. Ненавидела из-за наркотиков, к которым он приучил Тильду. Но сейчас я могу понять, почему она любила его. И почему смогла довериться ему. Ведь, наверное, нет более надежных людей, чем параноики? Согласно слухам, Тильда расплачивалась за дурь сексом, но, по-моему, они просто были друзьями. И он тоже скорбит по ней.

Вдобавок, когда они познакомились в начале лета, она уже употребляла наркотики. От погибели никуда не спрячешься, но они в любом случае помогали Тильде избавляться от страха и, как нам теперь известно, появились в ее жизни гораздо раньше.

В девятом классе весной она обеспокоилась тем, что плавание влияет на ее оценки. А поскольку к тому времени мечта стать врачом уже начала перевешивать ее желание достичь больших успехов в спорте, она принялась искать решение неожиданно возникшей проблемы.

Насколько я помню, мне она тогда ничего не сказала, а только пожаловалась на проблемы в школе. Но я решила, что она просто избалована тем, что у нее никогда не возникало необходимости зубрить всерьез. Но в девятом классе даже ей уже не хватало усвоенного на уроках.

Однако она поделилась с Томми планами снизить уровень своих амбиций в плавании. И он, скорее всего, запаниковал. Ведь Тильда была его звездой. Его творением. И если бы ей удалось стать известной пловчихой, это значительно повысило бы его авторитет как тренера и позволило подняться на новую ступеньку в карьере.

Однако Тильда вот-вот могла выскользнуть из его рук. И поэтому Томми предложил ей свою «помощь».

На мой взгляд, ему даже не стоило особого труда убедить Тильду, что она сможет получить все и достичь всех своих целей, если будет слушать его. Он пообещал ей посодействовать в улучшении концентрации и восстановлении сил после тренировок, и она, конечно, согласилась.

Говорят, зависимость всегда возникает исключительно по вине самого наркомана. Но именно Томми подсадил Тильду на амфетамин, пусть даже в качестве препарата от синдрома дефицита внимания и гиперактивности. Он знал врача, который мог поставить ей нужный диагноз при обследовании и выписать рецепт. Проблема состояла в том, что данное «лекарство» могли выявить при допинг-тестах. Но ее решили с помощью соответствующего ходатайства в федерацию плавания. А поскольку Тильда была еще несовершеннолетней, он уговорил ее мать подписать его.

То есть она все знала.

Та самая Каролин, которая всегда твердила, что нельзя растрачивать талант впустую. И надо стараться на пределе возможностей. В ее понимании она, наверное, оказала Тильде услугу. И даже подстраховалась на всякий случай, взяв с нее обещание принимать таблетки только перед важными контрольными и в других «экстренных ситуациях». Но это уже ничего не могло изменить, поскольку Тильде явно понравилось их пить.

В гимназии требования к успеваемости особенно повысились. И с пилюлями все получалось гораздо проще, они помогали ей быть идеальной ученицей, идеальной подругой, идеальной дочерью, но постепенно разрушали изнутри.

И Томми точно знал, как много принимала Тильда. Именно он ведь заботился о постоянном обновлении ее рецептов. Но знала ли Каролин? Может, как раз поэтому она хотела услышать подтверждения и от меня, и от Симона, что была хорошей и любимой матерью?

Или до нее на самом деле так и не дошло, что Тильда стала зависимой от таблеток, которые она сама и помогла ей достать? Неужели она даже не поняла связь, когда узнала, что Тильда употребляла наркотики все лето? Хотя у нас, людей, порой ужасно хорошо получается закрывать глаза на то, что мы не хотим видеть. Взять, например, меня. Я сама не замечала, как Каролин давила на Тильду, и все из-за своих детских мечтаний о такой матери, как она. Столь же интересующейся моей жизнью и старающейся принимать в ней активное участие.