Матс Страндберг - Последняя комета

И на какое-то короткое мгновение, всего на долю секунды, Тильда будто оказывается рядом со мной. Это не прикосновение, скорее словно кто-то осторожно перемещает частицы воздуха над кожей у меня на спине. Примерно так обычно ощущается, когда за тобой наблюдают. И я верю, что это Тильда. А потом она исчезает. Я жду, пытаюсь почувствовать ее снова. Но уже знаю, что она не вернется. Я поворачиваюсь, но сзади никого нет. Она попрощалась со мной.

Всю ночь мне снилась Тильда. Последний сон был воспоминанием. Будучи в возрасте Молли и Миранды, мы вдвоем посмотрели фильм о двух детях, которые заставили своих родителей полюбить друг друга, и болтали о том, что нам следовало бы поступить аналогичным образом. Если бы ее мама вышла замуж за моего папу, мы стали бы настоящими сестрами.

Мы уже тогда знали, что Клас и Каролин друг друга разлюбили.

Когда я проснулась, меня одолело любопытство, как бы все получилось, если бы они развелись раньше. И никому из взрослых не пришлось бы прятать никаких тайн.

У меня тяжело на душе, поскольку мы не можем рассказать всем, как умерла Тильда и почему. Мне очень хочется заткнуть рты каждому, кто утверждал, что она сама накликала на себя беду, и называл ее наркоманкой, играющей с огнем. Никто не желает себе такого. А Тильда не была настолько плохой девчонкой, чтобы ее так жестоко наказывали за грехи. Она, по крайней мере, была честной, несмотря на все свои секреты.

Я проиграла сделанную мною у Молли запись папе. По его мнению, тоже лучше ничего не рассказывать. Сейчас он на сто процентов уверен в невиновности Симона. Я также рассказала ему о таблетках от синдрома дефицита внимания и гиперактивности. И, по его словам, он примерно догадывается, какой врач там «помог».

Я мало что помню из приснившегося мне о Тильде этой ночью. Только отдельные фрагменты.

Тильда готовится к соревнованию. Черпает руками воду из стоящего за стартовой тумбой ведра и льет ее на тело и купальник, чтобы уменьшить трение. Натирает слюной очки для плавания. Трясет руками и ногами. Делает глубокий вдох.

Тильда, разогреваясь, пьет воду из бассейна, когда, как она думает, никто ее не видит. Она повторяла это перед каждым заплывом. У каждого из нас хватало своих суеверий перед соревнованиями. Я всегда поднималась на стартовую тумбу с правой стороны.

Тильда, пытающаяся казаться идеальной.

На самом же деле она таковой не являлась. Но была даже лучше. Нормальным человеком.

Если постоянно прикидываться совершенством, как тогда тебя смогут полюбить за то, какая ты на самом деле? Так не бывает.

Сегодня мне позвонил последний друг Тильды. Он хотел знать, как я себя чувствую. Мы долго разговаривали. Он сказал, что уже может видеть Фоксуорт в свой телескоп. Мы говорили о космосе и о том, какова вероятность, что кто-то там может знать о нашем существовании. Если верить ему, даже если никто не услышит именно TellUs, нас наверняка заметят. Мы ведь уже давно и громко заявляем о себе. Наши телефонные разговоры и теле- и радиопрограммы попадают в эфир уже свыше сотни лет. А первые радиопередатчики появились еще раньше. Если кто-то перехватывает все эти сигналы, распространяющиеся по Вселенной в виде электромагнитных волн, они в курсе происходящего у нас. Слышали отчеты сначала о Первой, а потом и о Второй мировой войнах. Знают, какие крупные и мелкие события происходили на нашей планете вплоть до настоящего дня.

– Земля в чем-то напоминает автобус с кричащими детьми, – сказал он.

И наверное, все так и есть. Для постороннего мы будем какофонией голосов, утверждающих массу зачастую самых противоречивых вещей о том, как выглядел наш мир и как мы, люди, жили в нем. Но, пожалуй, в этом вся суть. Хаос и есть наиболее правильная картинка человечества. Мы все не ангелы.

Симон сейчас здесь.

Он просит меня перестать писать.

И я его послушаюсь.

Люсинда улыбается мне, хотя слезы бегут у нее по щекам. Я сажусь рядом с ней на край кровати. Целую ее.

Она выглядит усталой. Я тоже не особо много спал этой ночью. Когда мне наконец удалось заснуть, меня разбудил шум из спальни. Мамы выпили последнюю бутылку вина, и сначала мне показалось, что они плакали. Но потом я понял, в чем дело.

Я пытаюсь выбросить эту мысль из головы. Не хочу думать о том, что Стина и Джудетт занимались сексом. Ведь даже мое существование не является доказательством того, что это когда-либо случалось.