Ромен Пуэртолас - Очень-очень особенный детектив

Завтракаю в обществе Лили и ее куклы Безручки, которая не может пить кофе самостоятельно, потому что ей нечем взять чашку. Когда, покончив с едой, выхожу из столовой, случается неприятность: я роняю на землю свою оранжевую тетрадку.

И она падает раскрытой прямо на середине.

Проходивший мимо профессор Дега наклоняется и успевает поднять ее, прежде чем я моргну.

— А что это такое, Гаспар? — спрашивает он, показывая на маленькие нарисованные домики.

Лгать ему бесполезно.

— Уф, это загадка Эйнштейна.

Доктор хмурится.

Он здесь проводит тесты на IQ и, конечно, знает эту загадку. Мне нельзя вызывать подозрений.

— Интересно. И ты нашел разгадку?

Он меня испытывает. Но я буду хитрее.

— Да. Зебра. Она ничья, и она пьет воду! — радостно сообщаю я.

Профессор улыбается. У него довольный вид, и он возвращает мне тетрадь.

— Почти верно! — подбадривает он меня. — Подумай еще.

И он исчезает в коридоре — как раз в том, где прошлой ночью обнаружили кота-лунатика.

В 14:00 играем в настольную игру «Всё на ладони». В этой игре я непобедим. Все хотят играть в моей команде. Я не только правильно отвечаю на все вопросы, но и ответы даю развернутые.

Но есть два вопроса, на которые у меня ответов нет. Кто убил Патрика Визона? И кто украл мою тетрадь?

День идет за днем.

Шкаф, в который я запер на ключ свои тетрадки, никто не открывал. Я приклеил слюной между створками волосок, и он на месте. Я и это почерпнул из фильма. А говорят, что телевидение отупляет! Но тетрадь под номером тридцать семь исчезла бесследно. Загадка остается загадкой. Уж не сомневается ли кто-то, что я тот, за кого себя выдаю? А что, если сомневается как раз убийца?

Святая Троица — три запаха перегородки кровати Патрика Визона — не дает мне покоя.

А дни все идут.

Прошла уже целая неделя.

После того, как исчезла моя тетрадь номер тридцать семь, я заметил, что «профессор де Гад» стал смотреть на меня по-другому. То ли подозрительно, то ли с интересом. Иногда я перехватываю его испытующий взгляд. Но чуть только наши глаза встречаются, он переводит взгляд на другого пациента, как будто на меня и не смотрел.

Он стал прислушиваться к моим разговорам, объяснениям, когда мы играем в игру «Всё на ладони». Заинтересовался моими историями, байками.

— Слово «сто» — во множественном числе, то есть когда сотен много, пишется не «пять сотен», а «пятьсот», а вот если сотни всего две, то не «двесот», а «двести». Таковы чарующие тайны грамматики. Этому меня научила мама, когда в первый раз показывала, как заполнять чек. Мы как раз покупали тогда космический корабль Хана Соло «Сокол тысячелетия» из «Звездных войн».

— Еще, расскажи еще!

— В день акции «Час Земли» — мирового события, призванного привлечь внимание общества к глобальному потеплению и перерасходу энергии, — ватага юных волшебников всегда устремляется на Трокадеро, прихватив портативные видеокамеры, чтобы запечатлеть мгновенное «исчезновение» самых знаменитых памятников. На самом-то деле все просто: мэрия гасит в городе все освещение. Но поговаривают, что Эйфелева башня и правда на несколько секунд исчезает, особенно если всерьез настроишься и несколько раз взмахнешь волшебной палочкой…

Лили прижимается ко мне, у нее это уже вошло в привычку. Другие образуют вокруг меня кружок.

Профессор Дега дает какие-то задания мадам Постелли, после чего исчезает — ну прям как Эйфелева башня.

После ужина я возвращаюсь в свою комнату. Кормили цыпленком. Кажется, здесь другим и не кормят. Мне ужасно не хватает омлета. Гауди придумывал свои причудливые конструкции после омлетов с галлюциногенными грибами, приготовленных ему экономкой. А кончил под трамваем в Барселоне.

Со всей внимательностью исследовав волосок, которым я запечатал дверцы моего шкафа, я в ужасе понял, что шкаф открывали. И вынужден был констатировать, что у меня украли еще три тетради, куда я делал записи, находясь здесь. Под номерами тридцать шесть, тридцать восемь и тридцать девять.

Оборот, который принимают события, мне не по душе. Миссия далека от завершения, но приходится думать об отзыве обратно. Необходимо позвонить Анри. Смартфон я спрятал в пачку с печеньем — мне удалось всех перехитрить, когда мои вещи осматривали при поступлении. Если бы нашли — отобрали бы. Отсюда нельзя связываться с внешним миром.