Эмма Донохью - Притяжение звезд

Может быть, этому маленькому газетчику и жить негде. Наверное, можно было пережить одну холодную ночь в октябре, но сколько таких ночей, сколько лет он провел на улице? Я подумала об Ирландии, существовавшей в мечтах доктора Линн, где будут заботиться даже о самых бедных гражданах.

Я подумала о сиротском приюте, в котором выросла Брайди, и о том, что она сказала про нежеланного младенца вроде того, кого собиралась родить Онор Уайт: его спустят в трубу. Все-таки необычная девушка эта Брайди Суини. Сколько в ней пыла и страсти! Где она узнала все то, в чем вроде бы разбиралась? У нее не было собственного гребня, в синематограф она ходила всего раз в жизни. Она хотя бы ездила в автомобиле, слушала граммофон?

Церковные колокола вызванивали «Веру наших отцов» [29] «Вера наших отцов» – католический гимн (1849), написанный в память о католиках-мучениках времен создания англиканской церкви в XVI веке. , заглушая пение мальчишки-газетчика. Витражные окна освещались изнутри трепещущим пламенем горящих свечей. На дверях церкви висело объявление:

Канун Дня Всех Святых

В это тревожное время мы будем служить ДВЕ специальные мессы каждый вечер в 6:00 и 10:00, дабы молить нашего Небесного отца о защите.

Это напомнило мне, что завтра – большой церковный праздник, и мне, наверное, следует посетить вечернюю службу. Но у меня не лежала душа, да и сама я едва держалась на ногах.

От этой дерзкой мысли я поморщилась. Мучительная усталость каждой мышцы моего тела не слишком походила на бесчувственность смерти. Я бы скорее обрадовалась, если бы у меня заболела нога, или спина, которая и так ныла, или пальцы, кончики которых онемели.

Наконец подошел пассажирский трамвай; он был переполнен, но я и еще несколько человек влезли внутрь. Люди враждебно поглядывали на новых пассажиров, из-за которых им пришлось потесниться, а кое-кто отвернулся, опасаясь заразы.

Я поднялась наверх и встала там, уцепившись за поручень. Несколько объявлений меньшего размера было приклеено к полу с промежутком в полметра. «Слюна несет смерть», – прочитала я. На одной бумажке, точно в насмешку, расплылся коричневый табачный плевок.

Ко мне притиснулись чужие тела. Я представила себе, как трамваи со скрежетом тащатся по рельсам через весь Дублин, словно кровь по венам. Все мы живем в городе без стен – это уж точно! Я представила себе линии, расчертившие карту Ирландии, карту мира. Это были железнодорожные пути, шоссейные дороги, судоходные каналы, паутина людских перемещений, которые связывали все народы в единое страдающее тело.

Свет в окне аптеки внизу освещал рукописное объявление-извинение: «У НАС КОНЧИЛАСЬ КАРБОЛОВАЯ КИСЛОТА». Проезжая мимо витрин магазинов и фасадов жилых домов, я замечала выдолбленные тыквы с грошовыми свечками внутри. Я обрадовалась, что традиция старинного праздника не забывалась даже в такое трудное время. Когда мы с Тимом были детьми, у нас дома на Хеллоуин всегда готовили ирландский фруктовый пудинг, ломтиками обжаренный на огне и намазанный маслом, так что становились видны темные изюминки. Я всегда надеялась найти в своем куске счастливое колечко, но ни разу не находила. У меня заурчало в животе. Много же времени прошло тех пор, как сегодня днем я съела порцию жаркого.

Интересно, что будет на ужин у Брайди и ее соседок-жиличек в доме матушки настоятельницы?

Трамвай продолжал громыхать по лабиринту темных улиц, где жили многие мои пациентки: шаткие лестницы, обшарпанные подъезды, грязные дворы, закопченные угольной сажей краснокирпичные стены. Лампы над входами поразбивали – темнота была хоть глаз выколи. У стены, сгорбившись, сидел негр.

Нет, белый, но сильно изменившийся из-за болезни: красный – коричневый – синий – черный. Бедняга находился в фатальном конце этой жуткой радуги. Кто-нибудь догадался сбегать на телефонную станцию и вызвать карету «Скорой помощи»? Трамвай слишком быстро миновал его, чтобы я смогла запомнить улицу.

А чем я могла помочь? И я постаралась о нем не думать.

Сойдя на своей остановке я уловила ароматы, доносящиеся из общественной кухни для неимущих. Солонина, капуста? Жуть, но эти ароматы только еще больше раззадорили мой голод.

Какой-то пьянчуга горланил песню:

Войдя в переулок, я обнаружила свой велосипед, мирно стоявший на цепи. Я приподняла полы платья, на всякий случай затянув боковые тесемки.