Владимир Гурвич - В долине смертной тени [Эпидемия]

Какое-то время Ратманов напряженно смотрел на Шевардина, затем взял бутылку виски и хотел налить себе в бокал, но Шевардин отнял ее у него.

— Михаил Германович, не надо пока пить. Договариваться лучше на трезвую голову, — произнес Шевардин. — К чему вам лишний риск.

— И что же вы можете?

— Я, конечно, не всесилен, но у меня достаточно большие возможности. Ну, например, если вам требуется кого-либо принудить принять нужное решение, то я могу посодействовать.

— И как это будет выглядеть? — вдруг прищурился Ратманов.

— Ну, зачем вам это знать. Меньше знаешь, лучше спишь. Вам нужен результат, а не то, как он получен.

Внезапно Ратманов наклонился к своему собеседнику.

— И убить можете? — прошептал он.

Несколько мгновений Шевардин смотрел на Ратманова.

— Бывают разные обстоятельства… Но зачем доводить дело до крайнего случая.

— Вы начали вызывать у меня страх.

Шевардин неожиданно широко улыбнулся.

— Вам, Михаил Германович, уж поверьте, с моей стороны ничего не грозит.

— Вы бандит? — спросил Ратманов.

— Давайте не будем углубляться в эту тематику. Мы говорим уже долго, а к конкретике так и не приступили. Или вы хотите заморозить вашу проблему в теперешнем состоянии?

Ратманов закрыл глаза. Ему стало страшно. Он понимал, что жутко рискует, но, возможно, судьба, Бог, черт, в общем, кто-то из них посылает ему единственный шанс. Так заманчиво им воспользоваться, но и опасность огромна, кто знает, как все обернется. Этот Шевардин ему подозрителен.

Шевардин ждал решения Ратманова, затаив дыхание. Он прекрасно понимал, какие мысли и чувства сейчас владеют его собеседником. И теперь все зависит от того, что переселит.

— Хорошо, — вдруг открыл глаза Ратманов, — давайте поговорим. Но строго конфиденциально.

— Можете не сомневаться, Михаил Германович.

— Тогда слушайте.

Последующие пятнадцать минут Ратманов обрисовывал сложившуюся ситуацию. Он старался обходиться минимальным количеством подробностей, опускал имена интересантов, но при этом ясно осознавал: из сказанного, Шевардин получает вполне ясное представление о сущности всей аферы. Для этого не требуется знать все детали. По сути дела, своим рассказом он берет его в долю.

— Да, ситуация не простая, — оценил Шевардин рассказ Ратманова.

— То есть, вы считаете, сделать ничего нельзя?

В ответ Шевардин улыбнулся.

— Ну что вы, Михаил Германович, сделать можно и немало. Я уже вижу возможности, как подвести эту комбинацию к нужному нам финалу.

Ратманову не понравилось местоимение «нам», но он решил не придавать этому значение. Он же сам все ему рассказал.

— Значит, я могу надеяться? — спросил Ратманов.

— Конечно, Михаил Германович, если мы решим с вами один маленький вопрос.

— Какой?

— Оплата моих услуг.

— Разумеется. Какие ваши условия?

— Двадцать процент от суммы всей сделки.

Ратманов даже привстал.

— Но это будет…

— Да, это будут хорошие деньги, — не дал ему докончить фразу Шевардин. — Я за копейки не работаю.

— Но подождите, тут ваш оклад по сравнению с этой суммы почти ничто.

— Вы правы. Не стану докучать ваш подробностями моей биографии, лишь скажу, я к вам устроился потому, что мне понадобилось надежное место.

— Хотите сказать, что для вас работу тут — это что-то вроде укрытия.

— Что-то вроде того. Но могу уверить, вам при этом ничего не грозит. Да и свои обязанности выполняю добросовестно.

— Хочется верить, — пробормотал Ратманов.

— Я так и не услышал вашего решения, — напомнил Шевардин.

— Верните мне бутылку, хочется выпить, — попросил Ратманов.

Шевардин не без колебания отдал бутылку. Ратманов быстро налил и так же быстро осушил бокал.

— Ну что? — произнес Шевардин.

— Черт с вами, согласен.

Шевардин встал с кресла.

— Уже совсем скоро, Михаил Германович, вам сообщат приятные вести, — пообещал он. — А теперь извините, надо возвращаться к своим повседневным обязанностям по дому.

Шевардин склонил голову в почтительном поклоне и вышел.

После обеда Герман Владимирович довольно долго решал, чем бы заняться. По натуре он всегда был человеком крайне деятельным, и даже возраст серьезно не умерил его желание постоянно чем-то себя занимать. Он терпеть не мог пассивного времяпрепровождения, любил загружать либо мозг, либо тело чем-нибудь полезным или интересным. Но сейчас, как на грех, ничего не мог придумать. В бассейне он уже поплавал еще до завтрака, затем переместился в тренажерный зал, где хорошо размял суставы. После еды почитал книгу, очередь дошла до «Бесов» Достоевского. Роман он читал в юности и изрядно подзабыл. И был изумлен тому, что с момента его написания так мало изменилось в родной отчизне. Интерьер, обстановка вроде бы другая, а бесы все те же. Они никуда не исчезли, а перешли дружною толпою в новую эпоху, вселились в новое поколение людей.