Владимир Гурвич - В долине смертной тени [Эпидемия]

Ратманов, соглашаясь, кивнул головой.

— Никогда не думал, что Виталий так сильно может бояться вируса, — сказал он. — Я еще ни у кого не встречал такого панического страха.

Михаил Ратманов вошел в каминный зал, подошел к бару и открыл дверцу. И чуть не ахнул, он был наполовину пуст. Хотя всего пару дней назад он самолично заставил его бутылками так плотно, что не всем досталось в нем место. Ну и пьют, подумал он. Если так дело дальше пойдет, придется снова заказывать алкоголь. С другой стороны, а что тут еще делать, сидишь, словно в заключении и боишься выйти за порог.

Невольно Ратманов вспомнил разыгравшуюся сцену во время его возвращения в дом. Он и представить себе не мог, что его так встретят. И кто, собственный сын. А уж, сколько он сделал для него, сосчитать невозможно. Запихнул в престижный вуз, отмазывал от его бесконечных эскапад, затем устроил на невероятно хорошо оплачиваемую работу, где практически ничего не надо делать. Приходи и уходи, когда положено, этого достаточно, чтобы денежки капали на счет безостановочно. И вот благодарность за все благодеяния.

Ратманов почувствовал злость на сына. Какого черта он заботится о нем, если тот отвечает ему таким вот образом. А дочь, вспомнил он о Ренате, она ему обязана не меньше Виталия. И вместо того, чтобы пользоваться благами, вдруг подсела на кокаин. И как теперь с ней прикажите поступить?

Только сейчас Ратманов вспомнил, что пока он ездил по делам, этот идиот-священник должен был провести над дочерью обряд экзорцизма. За все время его отсутствия, это событие ни разу не всплыло у него в памяти. Надо бы спросить у Софьи, как все прошло и есть ли результаты?

Несколько секунд он размышлял, затем махнул рукой. Попозже, сейчас нет настроения. У него сейчас другие заботы.

Ратманов достал из бара бутылку виски, взял бокал и сел перед камином. Среди деловых партнеров он имел репутацию человека, умеющего распутывать самые сложные клубки, находить решения в трудных ситуациях. Но на этот раз, сколько бы он не думал, ничего позитивного в голову не приходило. Самый настоящий тупик. Конечно, если бы не эпидемия, он бы непременно нашел выход, но сейчас он скован узкими рамками жестких обстоятельств. Даже выехать из дома — тяжелейшая проблема, не говоря обо всем остальном.

Ратманов уже несколько раз опустошал бокал, но лекарство не помогало, скорей, наоборот, становилось только тяжелее.

Шевардин уже довольно долго искал Ратманова. Совсем недавно у него был продолжительный разговор со своим сослуживцем, который снабдил его массой полезной и интересной информацией. И теперь Шевардин находился в раздумье о том, как ему дальше действовать.

Шевардин открыл дверь в каминный зал и увидел сидящего в кресле Ратманова. Рядом с ним на столике стояла более чем наполовину опорожненная бутылка виски. Раз пьет, значит, дела его плохи, сделал он вывод. Петр все верно ему сообщил.

Шевардин подошел к Ратманову, тот посмотрел на него мутным, нетрезвым взглядом.

— Как вы съездили, Михаил Германович? — поинтересовался Шевардин.

— Спасибо, все нормально, — буркнул Ратманов. — Желаете выпить? — кивнул он на бутылку виски.

— Нет, спасибо, я на работе не пью, — отказался Шевардин. Не спрашивая согласия, он сел рядом. — А мне кажется, у вас неприятности.

— С чего вы взяли?

— Вас выдает ваш вид. Вы очень огорчены. Вы явно пьете не с радости, а от горя.

— Вы же видели, как меня встретил Виталий.

— Видел, — подтвердил Шевардин. — Смотрел в окно. Очень колоритная вышла сцена. Но вы огорчены другим, такая неприятность не заставила бы вас столько выпить.

— Вы что по совместительству психолог?

— И психолог — тоже, — кивнул головой Шевардин. — Вам будет полезно знать, что у меня много полезных специализаций.

— Да? И какую же пользу я могу из ваших специализаций извлечь? — уставился на него Ратманов.

— В зависимости от обстоятельств.

— У меня нет никаких обстоятельств, кроме тех, которые у всей страны.

Шевардин отрицательно покачал головой.

— Думаю, что есть. Послушайте, Михаил Германович, вы можете мне доверять. По крайней мере, в определенных пределах. Я способен оказывать вам услуги. Не стану скрывать, разумеется, не бескорыстно.

— А вы не много себе позволяете, Игорь Юрьевич?

— Зачем говорить в таком тоне, это неконструктивно.

— Да? А как конструктивно?

— Я уже сказал. Я вижу, что у вас возникли серьезные проблемы. Я готов их решить. При этом вам совсем не надо посвящать меня во все детали. Достаточно тех, которые нужны для исправления ситуации.