Ксения Коваленко - Голоса

– Прекрати бросать вещи!

– Не прекращу! Ты швыряешься людьми, я – вещами, – Кэт схватила со стола закрытую бутылку с пивом и со всей силы ударила Эмми по голове.

Когда Эмми вошла на кухню, пытаясь остановить кровь, заливавшую глаза, Удо вытирал красный пол своей футболкой, а Винт пытался уложить Лин в мешок из-под мусора, одновременно стараясь поймать скользкие внутренности.

– Где ты была? – спросил Удо, выжимая футболку в таз, стоящий возле его колен.

– Пыталась изменить будущее, – в глазах у Эмми потемнело, разбитая голова болела и кружилась.

– Поздновато, – сказал он, указывая на большой пакет, в который Винт все же упаковал Лин. – Знаешь, Эмми, похоже, что это просто невозможно.

– Время покажет.

– Эмми, у меня плохое предчувствие.

– Никогда не думала, что буду так говорить, но молись, Удо. Молись за живых пока не поздно.

– Куда ты? У тебя кровь, – он попытался ее задержать.

– Желаешь устроить еще одни похороны?

– Она ничего с собой не сделает.

– Ты ее не знаешь.

– Я и тебя не знаю, – он отпустил Эмми, и она, шатаясь, понеслась разыскивать Кэт, совершенно не веря в благоприятный исход.

Кэт бежала по улицам, падала, обдирала ладони. Вновь поднималась, налетала на людей, тыкаясь переносицей в их спины. Глазами, ничего не видящими от слез, она искала ту, которой больше нет. Она звала, разворачивала тела, вглядывалась в их лица.

– Лин, где ты? Верните мне ее! Ты – не она, – Кэт оттолкнула незнакомую девушку, – вы все… Вы просто картонная модель без сердца. И вы все верите в этого Бога, – она упала на колени посреди улицы и посмотрела в небо, – будь ты проклят!!!

Люди оборачивались, смотрели на нее, жалели, ненавидели, боялись. Никто не подошел. Пару раз ее грубо оттолкнули, ударили по лицу.

Она бежала до тех пор, пока не смогла больше сделать ни шагу. Остановилась.

Кэт сидела на асфальте с незажженной сигаретой. Она не помнила ничего, просто знала, что что-то случилось. Как она оказалась здесь ей было все равно.

Подошел пьяный парень:

– Конфетка, повеселимся?

Кэт не отвечала.

– Ты чего такая? – Кэт не двигалась и не издавала никаких звуков. – Эй, я заставлю тебя кричать от удовольствия, – он схватил ее за волосы и потащил к заброшенному дорожному переезду, густо заросшему кустами. В темноте было слышно, как два раза ударил ее по лицу.

Она очнулась в машине скорой помощи.

– Мне больно.

– Я сделаю укол, и ты уснешь, – рядом с ней сидел санитар. Форма на нем была не свежей, вся в каких-то мелких, едва заметных, пятнах, отчего они становились еще более раздражающими. Кровеносный сосуд в его левом глазу лопнул, и каждый раз, когда он на нее смотрел, Кэт хотелось плюнуть ему в лицо или наблевать на руки, которыми он поддерживал ее тело, чтобы она не упала с носилок на поворотах.

– Навсегда?..

Смерть, расставание, расстояние, психиатрия…

Белые стены, за которыми спрятали мир.

Эмми стояла и смотрела сквозь толстое стекло как Кэт, сидя за огромным столом, рисовала что-то черной краской на таком же огромном листе бумаги.

– Вы хотите пройти к ней? – спросила медсестра, подавая Эмми тарелку с протертым супом. – Это ее обед.

– Да… Да, конечно…

Эмми вошла в комнату. Никто не обратил на нее внимания. Она отодвинула лист и поставила на его место тарелку. Кэт обмакнула в нее кисточку. Пятно расплылось по поверхности.

– Кэт, здравствуй. Я принесла тебе печенье. Шоколадное, как ты любишь.

Кэт отложила кисточку.

– Скоро, Кэт, скоро ты выйдешь отсюда, я заберу тебя, я не оставлю тебя им.

– Если бы у меня были крылья, я унесла бы тебя в небо, нарисованное на стене соседнего дома. Если бы у меня были крылья… Если бы…

– Кэт, прости меня, – по щекам Эмми текли слезы, – это я убила ее. Я… Всех вас…

– Если бы у меня были крылья…

THE END